– В когда точно хотите отправиться?
– Тридцатый год нашей эры.
– Тридцатый год, тридцатый год, – промурлыкал Плевако, нажимая клавиши.
– Координаты?
– Координаты? – Курочкин вынул карманный атлас. – Пожалуй, что-нибудь вроде тридцати двух градусов пятидесяти минут северной широты и… – Он нерешительно пошарил пальцем по карте. – И тридцати пяти градусов сорока минут восточной долготы. Да, пожалуй, так!
– Какой долготы? – переспросил Плевако.
– Восточной.
– По Гринвичу или Пулкову?
– Гринвичу.
– Отлично! Координаты гарантируем с точностью до трех минут. В случае чего, придется там пешочком. Понятно?
– Понятно.
Плевако нажал красный клавиш сбоку машины и подхватил на лету выскочивший откуда-то картонный жетон, испещренный непонятными знаками.
– Желаю успеха! – сказал он, протягивая жетон Курочкину. – Сейчас подниметесь на двенадцатый этаж, отдел пять, к товарищу Казановаку. Там вам подберут реквизит. А затем на первый этаж в сектор хронопортации. Жетон отдадите им. Вопросы есть?
– Вопросов нет! – бодро ответил Курочкин.
– Ну, тогда действуйте!
* * *
Курочкин долго бродил по разветвляющимся коридорам, прежде чем увидел дверь с надписью:
– Товарищ Казановак? – спросил он у человека, грустно рассматривающего какую-то тряпицу.
Тот молча кивнул.
– Меня сюда направили… – начал Курочкин.
– Странно! – сказал Казановак. – Я никак не могу понять, почему все отделы могут работать ритмично, и только во «Времена и Нравы» сыпятся посетители, как в рог изобилия? И никто не хочет считаться с тем, что у Казановака не две головы, а всего лишь одна!
Смущенный новой для него интерпретацией свойств рога изобилия, Курочкин не нашелся, что ответить. Между тем Казановак отвел от него взгляд и обратился к девице лет семнадцати, сидевшей в углу за пультом:
– Маша! Какая же это набедренная повязка древнего полинезийца?! Это же плавки мужские безразмерные, двадцатый век. Пора уже немножко разбираться в таких вещах!
– Разбираюсь не хуже вас! – дерзко ответила девица.
– Как это вам нравится? – обратился Казановак непосредственно к Курочкину. – Нынешняя молодежь!
Курочкин изобразил на своем лице сочувствие.
– Попробуйте снова набрать индекс, – продолжал Казановак. – Тринадцать эм дробь четыреста тридцать один.
– У меня не десять рук! – огрызнулась Маша. Вот наберу вам копье, потом займусь повязкой.
По-видимому, дела, которые вершил отдел «Времена и Нравы», были под силу только мифическим десятируким, двуглавым существам. Однако не прошло и трех минут, как получивший и копье и повязку. Казановак снова обернулся в сторону Курочкина:
– Чем могу служить?
– Мне нужно подобрать реквизит.
– Куда именно?
– Иудея, первый век.
На какую-то долю секунды в бесстрастных глазах Казановака мелькнула искорка одобрения. Он придвинул к себе лежавший на столе толстый фолиант и, послюнив палец, начал листать страницы.
– Вот!
Курочкин подошел к столу и взглянул через плечо Казановака на выцветший рисунок, изображавший человека в длинном лапсердаке, с ермолкой на голове, обутого в старинные штиблеты с резинками.
– Ну как, смотрится? – самодовольно спросил Казановак.
– Боюсь, что не совсем, – осторожно ответил Курочкин. – Мне кажется, что это… несколько более поздняя эпоха.
– Ага! – Казановак снова послюнил палец. – Я уже знаю, что вам нужно. Полюбуйтесь!
На этот раз на рассмотрение Курочкина был представлен наряд бухарского еврея. Однако и этот вариант был отвергнут.
