Вначале Алексей держался вровень с молодежью. Но к концу новогоднего марафона разница в возрасте дала о себе знать, он то и дело проваливался в сон, невпопад отвечал на вопросы. Ближе к трем задремал на плече дамы в очках во время слишком уж медленного танца. Обнаружив свою голову на женском плече, не придумал ничего лучше, как оттолкнуться от сухой шеи быстрым поцелуем.
– Андрей, – сказал дама недостаточно укоризненно.
– Для вас Алексей, – сократил он дистанцию.
– Вы же пришли со спутницей!
– Женщины непостоянны, – громко пожаловался Алексей в сторону Ольги.
Ольга не отреагировала. Она смеялась в танце с кем-то из неопределившихся холостяков.
Когда все потихонечку успокоились, Алексей выбрал себе кресло в дальнем углу и перестал бороться со сном.
Первый раз его разбудил настойчивый шепот и рывки за бороду.
– Я тебе говорю – настоящая, никакой это не костюм.
– Не может быть настоящей, Ольга говорила, что Андрей младше ее.
– Спорим, что настоящая?
– На что?
– Кто проиграл, завтра весь день дежурит по кухне.
– По рукам?
– По рукам. Кто разобьет?
Судя по голосам, спорили спортсмен и дурак.
Второй раз он проснулся в кресле от жаркого спора уже под утро.
– Да пусть человек спит, – убеждала Ольга.
– Ты чего, Оль? Знаешь, чего мне стоило освободить для вас отдельную спальню?
– Да ладно…
– Никаких ладно! Андреей! – Марина принялась тормошить Алексея за рукав.
Спящий разлепил веки неохотно, пытался отказаться от общего ложа, но решительная подруга, схватив скромников за рукава, буквально отволокла их в отведенное для счастья помещение.
– Смотрите, а вы идти не хотели, – укорила подруга, ощупывая огромную, человек на шесть, кровать.
Подруга была девушкой энергичной, из породы тех, что уж если решили сделать вас счастливым, отбиться от этого практически невозможно.
Проснулись они вполне довольные друг другом. Алексей встал первым. Достал из своего чемоданчика электрическую бритву и тщательно, клок за клоком, выстриг бороду. А вместе с ней и седину – волосы у Алексея были черные, без добавок серебра, а вот борода пестрила белыми заплатами с самых ранних лет.
Утро первого января самое тягучее. Все двигаются медленно, словно продираются сквозь поток времени, загустевший до вязкости золотистого меда. Восстают разбросанные по матрасам гости и не спеша подтягиваются на горьковатый запах кофе. Истратив все силы на пробуждение, подолгу щурятся от слепящей белизны окна. Заглядывают в холодильник, в три ряда нашпигованный кулинарными излишествами, и с отвращением захлопывают дверцу.
Вышла Ольга, растерянно-сонная, на вопросительный взгляд Марины ответила утвердительно.
– Ну как?
– Супер! Даже не знаю, что бы мы без тебя делали.
– Сколько?
Ольга что-то показала на пальцах, Марина подняла бровь. Потом Ольга признала Алексея без бороды, смутилась своей лжи, стряхнула хвастливую руку, забилась в кресло и все утро исподтишка изучала нового знакомого.
Вломились, громко и в обнимку, дурак со спортсменом, разворошили пижамный уют утренней кухни похмельной клоунадой, набухали прямо в кофейник коньяка, не признали Алексея и предложили вновь прибывшему выпить штрафную до дна.
– Да мы же вчера знакомились, я Алексей, тот, который Андрей, – напомнил бывший Дед Мороз.
– Да мы сразу догадались! – соврал без зазрения совести спортсмен, в то время как его простоватый товарищ еще не мог осознать тонкостей чудесного превращения.
