– Баграт, я знаю тебя уже много лет и убедительно прошу не раскрывать замков и не выпускать этого счастья наружу. Предложи его кому-нибудь другому. – Чистяков непреклонен. – Ты согласен, Алексей?
Алексей с сомнением смотрит на чемодан.
– Мог бы я задать выступавшему пару вопросов?
– Да, хотя я и оскорблен таким холодным приемом.
– Деяние, которое я должен совершить, уголовно наказуемо?
– Нет.
– Придется ли мне носить значок с надписью «Спроси меня, как похудеть»?
– Не придется.
– Документ подписывается кровью?
– За души сейчас почти ничего не дают.
– Последний вопрос. Можешь ли ты предложить это счастье кому-нибудь другому?
– И снова нет. Это был, пожалуй, единственный вопрос по существу.
– Тогда я тебе верю. Раскрывай портфель и рассказывай, зачем я тебе нужен.
Баграт раскрыл, откинул замок и выложил пару черно-белых копий.
– Это списки акционеров одного не слишком известного ООО.
– Допустим.
– Фамилия Бальшаков – третья на первом листе.
– Вижу.
– Инициалы тоже совпадают.
– Баграт, я это знаю. Я переоформлял эти акции на свое имя после смерти отца.
– А твой отец получил их в процессе первичной приватизации сотрудниками.
– И ни он, ни я никогда не получали по ним дивидендов.
– Так самое время восстановить справедливость.
– Не представляю тебя борцом за справедливость.
– Вообрази меня борцом за законные права миноритарного акционера.
– Методы борьбы?
– Оставь подробности специалистам.
– Что ты думаешь, Никодимыч? – Вопрос Алексея адресован Чистякову.
– То же, что и раньше. Никаких дел с этим человеком не иметь.
– Но тут же все законно.
– На первый взгляд – да.
– Алексей, не будь чудаком, от тебя требуется лишь подпись. Ты доверяешь мне представлять тебя как акционера и взамен получаешь свой миллиард.
– Доверенность готова?
– Почти, мне нужны твои паспортные данные. Документ с собой?
– Да, вот.
– Алексей, не спеши.
– Какого хрена?
Никодимыч схватил паспорт сухонькой ручкой и засунул во внутренний карман.
– Отдай документ, чудила! – Баграт потянулся волосатыми руками к Чистякову.
– Желаешь второй раунд? Диплом юриста не добавил тебе хороших манер.
Официанты заинтересовались оживленной дискуссией за столом. Как будто случайно в дверях зала образовался охранник. Не то чтобы верзила, но связываться не стоило. Баграт положил руки на стол и затянул волосатые пальцы вокруг графинчика с водкой.
– Не травмируй посуду фантазиями о моем горле. – Никодимыч наблюдателен. – Давай договоримся по-хорошему. На сегодня торг прекращаем. Завтра я отдаю Алексею паспорт, все равно он ночует у меня. И далее он волен поступать, как сочтет нужным.
– Договорились?
– Да мне пофиг. Пусть копается в своем навозе, если ему так нравится.
– Значит, договорились, – резюмировал Чистяков. – За это поднимаем по крайней. Так о чем вы там беседовали до моего прибытия?
– Обиды потерянного поколения.
– Чушь! Мы поколение оппортунистов. И ныть здесь нечего, – заявил Никодимыч категорично. – У нас была возможность стать кем угодно. Все почему-то решили стать начальниками и бизнесменами. А когда гоблины прибрали к рукам самые жирные куски, выяснилось, что мы делать ничего и не умеем. Чему учили в институтах – давно забыли. В начальники новые хозяева ставят своих. На экспертов мы не тянем. В обслугу не хотим. На кого тут обижаться?
– Ну, за это и выпьем, – завершил вечер Алексей.
Расходились долго. К Чистякову приехали за полночь, но в семь утра Алексей уже пробирался к Рижскому шоссе. Спешил успеть к пробуждению Ольги.
