Холмс и я в ответ пробормотали что-то невнятное, и женщина с улыбкой кивнула.
– Да, я знаю, назойливая женщина среднего возраста – просто дьявол во плоти, не так ли? Однако должна признаться: меня удивило заявление о том, что вы немецкий коллекционер – глядя на ваш жилет и карманные часы, я бы предположила, что вы врач.
– Ну, что же, – мадам, – сказал Холмс, – врач, собирающий произведения искусства, не такая уж большая редкость. Мой дорогой Саммлунг, перед обедом нам предстоит посетить еще одну галерею.
Он слегка поклонился женщине, я щелкнул каблуками, и мы поспешно отступили.
А уже в кебе грустно посмеялись над своими злоключениями.
– Очень наблюдательная женщина, – задумчиво сказал Холмс, – и это очень большая редкость. Не хотел бы я иметь такого противника. Однако владелец галереи что-то скрывает. Как только вы упомянули имя Фонтаны, герр Саммлунг, он мгновенно нас покинул.
– Она знает, что я не немец, – сказал я немного нервно. – В следующий раз, когда вы соберетесь определить мне абсурдную роль, предупреждайте заранее, чтобы мне не пришлось внезапно переключаться со свободного английского на запинающийся немецкий!
В ответ Холмс лишь сказал, что приставит одного из своих уличных мальчишек следить за передвижениями Карреры.
– Он не должен был встретиться с другими клиентами – Каррера сразу направился в маленький офис в конце галереи. Думаю, теперь он обязательно посетит Фонтану. А мне нужно найти Чарли до поездки в Кенсингтон.
Мы свернули к реке, к докам, где обитали мальчишки, помощью которых Холмс часто пользовался. Они пытались найти на берегу что-нибудь ценное – Темза постоянно что-то сюда выбрасывала. Холмс заливисто свистнул, вскоре послышался ответный свист, и появился один из его уличных оборвышей – представитель нерегулярной полиции Холмса с Бейкер-стрит. Кебмен неохотно согласился подождать нас в столь сомнительном месте, пока Холмс давал указания мальчишке. Наконец, Шерлок вручил ему шиллинг.
К большому облегчению кебмена, Холмс направил его на Кадоган-гарденс, гораздо более приличное место. Мы вышли на углу, на пересечении с Павилион-роуд. Холмс расплачивался с кебменом, и тут его, к моему удивлению, нанял наш клиент.
– Мистер Фонтана! – воскликнул Холмс. – А я был уверен, что вы в своем номере. После того что выпало на вашу долю, вам следует воздержаться от лишних нагрузок.
Фонтана сердито посмотрел на нас.
– Вас в конце-то концов мои дела не касаются. Однако я всего-навсего навещал сестру.
– А мне казалось, вы не хотели, чтобы ваша сестра узнала о произошедшем, – заметил я.
– Так и было, – ответил он. – Однако в вечерних газетах написали о происшествии в «Глостере». Наверное, им сообщил этот бездельник Грайс, хотя я был уверен, что он не заинтересован в том, чтобы стало известно о нападении на гостя его отеля посреди ночи, да еще прямо в номере.
Он сел в кеб и попросил отвезти его в «Глостер».
Холмс рассмеялся.
– В газеты сообщил не Грайс, а я – телеграфировал в колонку последних новостей в вечерние газеты, «Таймс» и «Экзаминер» его напечатали.
– Но зачем? – спросил я.
– Если Фонтана сам нанес себе ранения, значит, он скрывает что-то постыдное. Или защищает чужую тайну. Я рассчитывал, что сумею подтолкнуть его к действиям.
Когда мы подходили к дому номер 26 на Кадоган-гарденс, то заметили горничную, которая беседовала с плохо одетой женщиной. Я показал на них Холмсу, подумав, что это нищенка, пристававшая к Фонтане возле Бейкер-стрит, когда он пришел к Холмсу.
