Элен - страница 12

– Да, да, серьёзно. Макар бы не стал придумывать такое. Он сам слышал, как Джон спрашивал ваше имя, правда, потом он отключился, как будто и не говорил ничего. До сих пор не подавал никаких признаков сознания, даже воду не просил. Представляете?

– Скорее всего, Макару приснилось всё, – желая побыстрее закончить разговор, Элен демонстративно открыла книгу и указала на Джона, который лежал практически не дыша. – Посмотрите, он и живым то не выглядит.

– Это вряд ли. Макару снится Мари, ему до Джона нет большого дела.

– Наша Мари? – обрадовалась Элен, что тема окончательно сменилась.

– Да, только я вам ничего не говорил. Ни по первому, ни по второму вопросу, – укладываясь поудобнее, Жан приготовился к слушанию.

Элен чуть оторопев от новостей, быстро собралась и принялась читать, как всегда, эмоционально, присваивая каждому персонажу его личную интонацию и манеру говорить. У слушателей появлялись яркие образы, и в палате царила полнейшая тишина. Кто стонал – прекращал, кто спал – просыпался, и она чувствовала на себе двенадцать пар внимательных глаз. С живой мимикой и мастерски меняя голос, Элен читала своим подопечным, иногда поглядывая на них незаметно. Все, кто мог, смотрели на неё, у кого не получалось пока приподнять голову, превращались в стопроцентный слух и с закрытыми глазами слушали свою дорогую Элен.

И только Джон был безучастен к происходящему. Его лицо иногда искажалось то ли от боли, то ли от воспоминаний, но большую часть времени на нём была маска отрешённости и абсолютного безучастия к этому миру. И никто из присутствующих не мог даже себе представить, что творилось у него внутри, в его мире, с каким усилием воли он сдерживал свой пронзительный крик от невыносимой, казалось бы, боли. Она искажала его лицо гримасой страдания и затем отчуждения. Физическая боль сменялась болью потерь и воспоминаний, которые волнами разбивались о скалы настоящего и с новой немыслимой силой накатывали вновь и вновь, проверяя его на прочность. Войне Джон даже был рад, он там почувствовал облегчение, осознал и смирился с потерей своей единственной любви и настоящей жизни. Там он решил начать новое существование и больше не возвращаться в прошлое. Но судьба решила убедиться, насколько серьёзным было его намерение и готов ли он отречься теперь уже сам от любви. Его сила воли была подавлена таблетками и голосом, таким родным и далёким. Из последних сил он притворялся, он не был готов к встрече с Элен. И даже радовался, что она сидит далеко от него и ей не видно его лица, а он мог аккуратно и незаметно для всех слушать её. «Её взгляд я не выдержу и сдамся, она поймёт, что я узнал её, что всё помню, что всё так же свежо, как будто это было вчера. Я люблю Элен ещё сильнее, хотя раньше мне казалось, что это невозможно. Я ошибался. Я не могу ей причинить ещё раз боль. Она, надеюсь, меня не простила, злится или разлюбила вообще. Я не хочу привязывать Элен к себе, я – инвалид, я не готов так поступить с ней. Я больше не испорчу ей жизнь», – гонял разные мысли Джон в своей перегруженной болью и лекарствами голове.

Ничего не подозревавшая Элен увлечённо читала книгу, когда же подопечные один за другим начали засыпать, она отложила чтение, умылась и приготовила свою постель. Перед тем как лечь, медсестра обошла каждого, укрыв и оглядев всех, и остановилась у кровати Джона. Его лицо было сильно напряжено, что не могло не удивить её. Сев на край кровати, она взяла руку такого близкого ей человека и стала разглядывать его лицо. «Он такой же, как и много лет тому назад, при нашей первой встрече, только уставший и замученный. Интересно, взгляд остался таким же воинственным и смелым, или жизнь его сломала, как и многих?» – размышляла Элен. Чтоб не вызывать лишнего интереса у других, медсестра поправила Джону одеяло и пошла к своей кровати. Ночь была тихая, пару раз её будили просьбами, но в целом все спокойно спали. Джон, видимо, спал плохо, ему снились кошмары, каждый раз, когда Элен смотрела на него, его лицо никак не расслаблялось. И так изо дня в день Джон притворялся спящим и всё не решался встретиться с Элен, он не был готов, он не знал её реакцию и не мог предсказать своей. «Какое это мучение – видеть её так близко и не иметь возможности обнять. Какое это счастье – дышать с ней одним воздухом. Только бы она не догадалась, что я притворяюсь. Когда же она уйдет? Как я не хочу, чтобы она уходила», – каждый раз терзал себя Джон.