После сытного ужина и свежего воздуха я уснула мгновенно, даже на неудобной узкой лежанке. И мне приснился сон. Странный такой сон, красивый и щемяще-грустный. Чем-то смутно напоминающий ощущение, когда идешь утром первого сентября на работу и встречаешь нарядных первоклашек с букетами в руках. И вдруг сердце сжимается в сожалении о чем-то прошедшем. Они только идут в школу, а твое детство безвозвратно ушло.
Вот такое ощущение навевал мой первый сон в новом мире и в новом теле. И еще, там тоже была осень.
Яркий солнечный осенний день. Голубое, ясно умытое небо без единого облачка. Тепло и сильный ветер.
Я шла по широкой аллее, вымощенной узорной плиткой. Недавно прошел дождь, и кое-где блестели недосохшие лужи. Мокрые щели между плитками были темней, чем поверхность, и рельефно выделяли симметричный рисунок.
А по обеим сторонам аллеи росли деревья. Клены, липы и высокие пирамидальные тополя. Резкие порывы ветра срывали, медленно кружа, желтые ладошки-листики клена и округлые резные – липы, а также жестко шуршащие – тополя. Они падали величественно и неторопливо, укрывая умытую дождем аллею пестрым ковром. И ветер шелестел в высоких кронах тополей жесткими, как картон, листьями. Этот мерный шелестящий звук одновременно успокаивал и заставлял сжиматься сердце в непонятной тоске. Щемяще-светлая грусть была такой огромной, что хотелось плакать. И я плакала, идя по этой чудесной аллее и понимая, что никогда не увижу такую красоту в реальности.
Хотелось все это запомнить, чтобы потом обязательно нарисовать. Прозрачной и легкой акварелью.
В какой-то момент показалось, что кто-то идет за мной по аллее. Но оборачиваться не хотелось – это был знакомый человек, пусть я его и не вижу. Вот он подошел совсем близко, положил руку на плечо… и я проснулась.
И чуть не завизжала с перепугу! Рядом мерцали в темноте два багровых глаза.
– Тише – это я. – Знакомый голос, знакомая рука прижимает меня за плечо к кровати. – Ты чего плачешь?
– С-сон приснился.
– Кошмар? – уточняет Антон. Уу-у вампирище, сам ты кошмар, чуть заикой не сделал!
– Нет, – отвечаю, уже не заикаясь. – Просто грустный.
– Понятно.
Понятно ему. Взял и такой сон испортил.
Молчим. Только глаза красные рядом светятся.
– У тебя глаза светятся, – не выдерживаю.
– Знаю. Испугался? – в голосе Антона слышится грустная ирония. Или показалось?
– Еще бы! – отвечаю честно. – Тебя бы так разбудили.
– Извини, больше не буду. Просто ты плакал, и мне показалось, что-то случилось.
– Сама не знаю почему… просто грустно вдруг стало, – оправдываюсь зачем-то.
Антон не поправил меня привычно. Просто чуть сжал мое плечо. Я вспомнила ощущения того сна. Светлая грусть о безвозвратно ушедшем прошлом. О том, что никогда не вернется. И вдруг отчетливо поняла: действительно больше НИКОГДА. Но впадать в отчаяние или устраивать истерику не хотелось. Этот странный сон позволил мне оплакать и проводить собственное прошлое.
Надо же, так мало времени прошло с тех пор, как я оказалась в этом теле, сутки или чуть больше, а столько всего случилось. Целая новая жизнь.
– Ну что, успокоился? – спросил Антон мягко. – Спать будем?
– А ты хочешь спать?
– Да не особенно. – Он отдвинулся от меня, возвращаясь на свою лежанку. Красные глаза продолжали мерцать в темноте.
– Тогда расскажи мне что-нибудь. – Спать, если честно, сейчас не хотелось совершенно. Хотелось поговорить. Или послушать интересную историю.
