В итоге, к тому моменту, когда под куполом Бароната, наконец, вознёсся зелёный торт зданий, порт обзавёлся автоматикой и заработал транспортным сердцем планеты, а я прочно и непоколебимо вошла в состав группы, управляющей её судьбой, сообщество Зеландии хорошо знало, что моя единственная семья – это эдза имперского происхождения.
И на праздники, куда традиция требует приглашать с семьёй, они действительно приглашали и Окилу тоже, часто от этого страдая. Потому как она говорит то, что думает, делает то, что считает нужным, плевав на правила, и кайф получает от новых знаний, а не от денег, власти, ну или хотя бы вина и еды. Вираб же в этом вопросе самый обычный мужчина. Он не идёт против традиций окружающих. Не говорит людям в лицо без особой надобности неприятного и шокирующего. Способен оценить дорогой коньяк и искусно приготовленное мясо. И даже хобби, если копнуть, имеет довольно понятное для мужчины: сверхкомпактное оружие. Микропускатель в моём лифчике – это его подарок. Короче, для общества Зеландии он просто глоток нормальности и понятности по сравнению с Окилой. Потому с самого его появления это самое общество приняло его бурно и радостно. По собственной инициативе закрыв глаза на всю фиктивность нашего брака.
27. 27. (ЧТ 16) Файза. Губернатор
Губернатор встречает меня ещё на лестнице. Маленький и щуплый, с невероятно бледной кожей, а ещё часто суетливый и нерешительный Томас Белфаст, между тем, отличная находка на губернаторское кресло Зеландии, которое занимает уже больше полувека. Дело в том, что при всей демократии и вроде как свободной выборной системе, в Республике далеко не всякий гражданин может реально находиться на верхних ступенях власти. Вернее, избрать-то мы можем любого, но будут ли его воспринимать другие провинции, признают ли легитимным, позволят ли остаться на второй и далее срок – тут всё очень шатко. Единственный тип людей, кто, посаженный на такой пост, будет и сидеть, и восприниматься, это члены старых дворянских фамилий. Титулами уже давно никто не машет, но отследить родовые связи труда не составляет.
И в своё время, после нескольких неудачных попыток, Ястреб нашла для Зеландии именно такого губернатора. У Томаса во всех уровнях власти: сенат, конгресс, партийные комитеты – куча разнообразной родни. Дядюшки, кузены, племянницы. Правда, родственничек он у них нелюбимый. В юности набедокурил, со многими перессорился, женился неправильно, состояние тоже не сколотил. Но родня есть родня. Поэтому, когда мы посадили его на губернаторское кресло планеты, столица впервые восприняла нашего избранника уважительно. Даже на некоторых уровнях поддержала. Типа, губернатор такой дыры это уже хоть что-то, может, хоть семью позорить перестанет.
Томас, лишь слегка кивнув Вирабу, спешно подхватывает меня под руку, с головой этим выдавая свою нервозность. И, не теряя приторной улыбки вежливости на лице, произносит вполголоса:
- Файзочка, у нас же всё нормально? Мы справимся? А то как-то мне не в меру волнительно.
После гибели Ястреба единственным кулаком совета Зеландии осталась я. Причём как кулаком? У меня белая репутация, нет ни военных кораблей, ни хотя бы пары отрядов опытного десанта, как это было у неё. А у нас тут, конечно, законность, белый контур и так далее, но так далеко от центра случиться может всё что угодно, ничерта потом не докажешь.
