– Не, вернулся уже. На поле, то самое… видела.
– Хоть что-то… ах да, в активах еще поле свежепосаженной неуничтожимой конопли… и вряд ли там, – Маруся ткнула вилкой в потлок, – согласятся, что это не та конопля, которую сеять нельзя.
В кастрюле громко булькнул кипяток.
– Свириденко точно такой шанс не упустит.
– М-да… как-то оно и вправду неоптимистично, – согласилась Таська. – С другой стороны…
– С другой стороны Свириденко явно придумал какую-то пакость. Причем, чувствую, такую, что конопля – это так… мелочи жизни.
– Ага… – Таська снова согласилась и добавила. – А еще нам одеть нечего!
– Тебя реально это волнует?
– Можно подумать, тебя нет. Ты зачем в картошку столько воды налила?
– От нервов!
– Ну да… так вот, смотри, не знаю, чего эта скотина там планирует, но опозорить нас будет лишь рада. А я против, чтоб враг радовался! Поэтому…
Таська оттеснила от кастрюли и, подхватив ту, слила излишки воды. Потом споро закинула зажарку, добавила кусочек масла.
– …с платьями надо что-то да решать…
Глава 9. Где речь идет об исторических изысканиях и особенностях эльфийской моды
Самая животрепещущая проблема современной моды – это как натянуть мини-юбку на макси-задницу.
Откровенные размышления одной очень стильной леди
– О, глянь, – Бер почти с головой нырнул в огромный сундук, чтобы вытащить оттуда нечто… – Твой размерчик.
Нечто было весьма пыльным, трудноразличимого цвета и своеобразной формы.
– Так, держи… можешь примерить.
– Это что такое?
– Это аби, неуч. Своего рода однобортный кафтан… хотя здесь скорее что-то переходное, но для местечкового бала сойдет. Кстати, отличная сохранность, но к нему нужен жилет и кюлоты.
– Бер! Я это не надену.
– На меня не налезет, и по росту великовато. Это ты у нас длинный! – Бер снова нырнул в сундук, чтобы вытащить очередную тряпку. – Нам повезло, кюлоты тоже сохранились.
Он поднял очередную тряпку и расправил. Получились этакие весьма тесные с виду бриджи, но с пуговками. Некогда пуговки были обтянуты тканью, но за годы лежания в сундуке та треснула, и теперь в дыры выглядывало медное нутро.
– Чистый бархат! Будешь блистать! Ага… рубаха… знаешь, они и вправду были очень богаты.
– Вельяминовы?
Прикасаться к чужим бриджам Иван опасался. Впрочем, Бера не смутило и он аккуратно переложил находку на пол.
– Раньше одежда была ценностью и немалой. Её даже в завещаниях указывали. Особенно наряды из бархата там или атласа… это ж не современные ткани. Поэтому, что не снашивалось, то передавали. Младшим там родственникам или приживалкам… приживалам.
Пара желтоватых рубах.
– О! И жилеточка… а от них уходило слугам. Причем даже тряпье продавалось. Старьевщикам вон. Многие ткани, которые золотое шитье имели, сжигали, чтобы золото выплавить.
Жилеточка некогда, пожалуй, была роскошною. Иван даже оценил светлую ткань и сложный узор.
– И с цветочками… гвоздики – твоя тема.
– Это вьюнок.
– Да пофиг! Прикинь кафтанчик. Вань, ну не капризничай. Я вижу, что пыльный, но ты тоже пыльный, так что ущерба друг другу не нанесете. Мне просто понять надо, получится ли восстановить.
Иван все же накинул аби на плечи. Потом вздохнул и надел.
– Так?
– Вполне. Встань…
Ткань была пыльноватой, но отвращения это не вызывало. Иван слегка отряхнул кафтан, и из-под пыли проявился исконный темно-зеленый цвет. Правда, кое-где он выцвел, а метами пооблез, так, что появились еще не прорехи, но уже протертости.
