– Его вообще не касается, куда я хожу и что делаю, – буркнула Люси. – Ну шевелись ты!
– Почему? – переспросил Септимус, замедлив шаги. – Почему ты не хочешь говорить Гринджу, куда ты идешь?
– Какой же ты зануда! Теперь понятно, почему Саймон считает, что ты маленький гадкий… – Люси оборвала себя на полуслове, но было уже поздно.
Септимус замер как вкопанный, и Люси налетела на него сзади.
– Ты идешь к Саймону?
– Да что ты делаешь?! Дурак. Мы чуть оба в ров не свалились.
– Так ты правда идешь к Саймону? – повторил Септимус. – Поэтому пошла этой дорогой? Чтобы никто не увидел? Ты ведь знаешь, где он?
– Нет, – угрюмо ответила Люси. – Иди уже!
– Никуда я не пойду, пока ты не скажешь, где Саймон, – заупрямился Септимус.
– Ну, тогда будем торчать тут всю ночь, – также заупрямилась Люси.
Они стояли, прислонившись спиной к стене Замка, которая вздымалась в самое небо. Никто не хотел уступать. Несколько минут продолжалось молчаливое противостояние, но потом там, откуда они пришли, раздались шаркающие шаги. Камень, вывернувшись из-под чьей-то ноги, с громким плеском упал в воду.
– Слушай, Септимус, – хриплым шепотом сказала Люси, – здесь опасно. По этой тропе иногда ходят твари, я их видела. Давай уже дойдем до Змеиной лазейки и там все обсудим, ладно?
Септимуса не пришлось долго уговаривать.
– Ладно.
Через десять минут они преодолели самую сложную часть тропы под Смотровой башней Восточных ворот и приближались к Змеиной лазейке. Тут Септимус неожиданно остановился, и Люси наступила ему на пятки тяжелыми сапогами.
– Ой! – придушенно пискнул Септимус.
– Да перестань ты трястись! – раздраженно фыркнула Люси.
– Мне показалось, там был свет. В лазейке, – прошептал Септимус.
– Что ж, – прошипела она в ответ, – хоть будет видно, куда идем.
Септимус двинулся дальше, но через пару секунд раздался негромкий всплеск, и свет исчез. Мальчик хотел было опять остановиться, но в последний момент передумал.
– Ты слышала, как что-то упало в воду? – прошептал он.
– Нет. Но один дрянной мальчишка сейчас точно искупается, если не перестанет трещать. – Люси ткнула Септимуса в спину. – Ну быстрей уже!
Радуясь про себя, что Люси не его сестра, Септимус поспешил дальше.
Скоро Септимус и Люси уже спускались по узким каменным ступеням, которые вели к Змеиной лазейке. Как только они шагнули на нее, до них в ночной тишине донесся приглушенный бой часов на здании суда. Час ночи. Септимус огляделся, но, как и следовало ожидать, никаких признаков Марцеллия Пая не обнаружил.
Септимус зевнул – ему вдруг страшно захотелось спать. Люси тоже зевнула и вдобавок задрожала от холода. Отыскав в одном из многочисленных карманов большой ключ, она плотно запахнула свой плащ. Септимусу пришло в голову, что он уже где-то видел этот плащ, только не мог вспомнить где. Для Люси ее плащ выглядел чересчур дорогим. Гринджи жили небогато, Люси обычно сама шила себе одежду и ходила все время в одной и той же паре коричневых стоптанных сапожек, которые были ей великоваты. У нее даже хороших лент для волос не водилось, и ей приходилось вплетать в косы самодельные ленточки и обрывки ремешков или веревок. Но сейчас на ней был длинный темно-синий плащ, спадающий с плеч элегантными складками и окутанный аурой богатства.
А вот сапоги у Люси были все те же, большие и обшарпанные. Она дотопала до большой двери в сарай для лодок, где ее брат Руперт держал свои катамаранчики, которые сдавал напрокат летом, их еще прозвали «рупертами». Со знанием дела Люси повернула ключ в замке, толкнула дверь и исчезла. Септимус ринулся за ней.
