Механик быстро скрылся с поля зрения, а мастер остался стоять, держа в руке подарок, от которого то ли не успел отказаться, то ли не смог.
Этот Иомит Асмало настойчив, ничего не скажешь. Что же будет дальше?
Город из дерева поразил улутау. А постоялый двор, который так ругал механик, показался обителью из древних сказок. Так необычно было внутри! В отдельной пристройке стояли высокие красивые животные, чем-то похожие на горных оленей. Их называли лошадьми и ездили на них верхом.
Внутри трактира чувствовался вкусный запах жареного и ароматные пары от напитков, резко охмуряющих разум. Мастер Нао сказал, что люди в Долине пьют такие напитки, от которых сами становятся дураками. Зачем их пьют – не знал.
Ужин был просто изумительным. Улари никогда не ел такой вкусной и необычной пищи. Прочие улутау тоже похвалили её. Однако ночью почти у всех скрутило животы. Кто-то встречал утро в специальных отхожих комнатах, а кому не хватило места, прямо за постоялым двором.
Мастеру не хотелось идти на пристань и продолжать путь с заискивающим механиком. В этом он открыто признался своим ученикам. Однако путь по реке был действительно самым быстрым, и предложением пришлось воспользоваться.
Иомит Асмало внешне был невообразимо рад видеть улутау.
Может быть, не ожидал, что мы придём?
Школа Западного Склона постигала всё новые и новые чудеса. В этот день они впервые плыли на корабле. Правда, как узнали от капитана Торроса, могучего бородатого гуавара, корабль этот был ненастоящим.
– Всего лишь речная ладья! – заявил тот.
Капитан Торрос, в традиционном гуаварском кафтане, опоясанный красным кушаком, к которому была прицеплена острая кривая сабля, рассказывал очень много интересного о мореходном ремесле…
Он поведал, что по морю ходят совершенно другие корабли, у которых борта гораздо выше, что позволяет лучше держаться на волнах. Также у них есть широкие паруса и устройство, именуемое килем.
Чего-то Улари так и не понял. Общий язык – хорошо. Но у некоторых слов не было аналогов в языке улутау.
Команда – крепкие мускулистые мужчины – налегла на вёсла, и ладья буквально полетела по речной глади. Гребцы затянули песню. Тоже на Общем Языке, но с особым гуаварским наречием. Сами гуавары, как выяснилось, собственного языка не имели вообще и пользовались Общим. А песня гребцов показалась Улари слишком похабной, особенно если учесть, что на ладье были женщины и дети. Но он убедил себя, что просто не так слышит малознакомые слова.
Улари и мастер Нао стояли на корме, когда Асмало подошёл к ним со своей фальшивой улыбкой. Он что-то хотел сказать, но Нао опередил его.
– Я не понимаю, – начал мастер, – Я думал, что Долина опустела вообще! Что людей не осталось…
– Совершенно верно.
– Но в крохотной Каве я насчитал народу больше, чем в огромной Токане!
– Совершенно верно! – повторил механик, – Эти люди, узнав о горе в Долине, сразу же поспешили сюда, чтобы привнести жизнь.
Нао промолчал. А когда Асмало ушёл, обернулся к Улари и сказал:
– Поспешили сюда, чтобы поскорее нажиться! Это Долина, мой ученик… И нравы здесь таковы!
Ночью спали на открытом воздухе. А на следующий день ближе к вечеру вышли в Озеро Предков. Глубоководное. Прекрасное. В сумерках отдающее лиловым. Таких больших озёр нельзя было сыскать на Небесном Плато. По озеру сновали ладьи, похожие на корабль капитана Торроса, медленно двигались баржи и баркасы, гружённые товаром, причём некоторые были настолько тяжелы, что люди с берега волокли их за тросы. А рыбацким лодочкам на Озере так вообще числа не было.
