– Ага, конечно.
– Я не шучу, – прогудел генерал, после чего беззастенчиво сдвинул Аквариуса в сторону словно обычную мебель и уселся на его место. – Из Затолиса вместе с Полковником прибыли мои давние соратники. Их надо где-то поселить.
– Тоже мертвые?
– Естественно.
– Что ж, это, конечно, хорошо, – задумчиво произнес Август. – Но с эпической стройкой придется повременить. По крайней мере, до тех пор, пока мы не разберемся с твоим долгом. Если Куб требует золото, то каждый перевод тебе будет автоматически пересылать двадцать процентов Райзу. Чрезвычайно глупое расточительство. Да и полупустая казна Вергилия явно не может себе этого позволить.
– Насчет денег. – ответил я. – Во время боя с Доминионом я накопил почти двадцать шесть тонн всевозможного лута. В основном оружия. Плюс умудрился подобрать дюжину раскуроченных големов и одну баллисту. Мы можем оставить себе всё более-менее приличное, а остальное продать.
– Это замечательно. Благодарю, – кивнул инженер. – Однако я бы тебя попросил оставить это пока между нами и особо не афишировать.
– Почему? – спросил Герман. – Что в этом такого? Для общего же блага.
– Клан не будет процветать, если его высшее руководство станет единолично вносить гигантские суммы с барского плеча. Это общее дело и коллективная ответственность, где каждый из членов клана должен вносить свою лепту, а не чувствовать себя бессмысленным придатком к дюжине крутых парней. Если один вложит тысячу, а второй – миллион, то достижение первого вмиг растеряет свою значимость. Более того, люди быстро привыкают к хорошему. Если ты внёс миллион, то значит, сможешь внести и второй. А затем пройдет время, и не успеешь оглянуться, как станешь белкой в колесе, что без конца носится и шустрит, в то время как остальные стремительно теряют терпение в ожидании того, когда же ты наконец разрулишь очередную проблему. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Вам лучше радовать остальных героическими свершениями, а не баснословными донатами.
– Странная логика, но допустим.
– И еще ты получишь процент. Все-таки это твои трофеи, честно добытые в бою.
– Деньгами не нужно, – покачал головой я. – Лучше землей.
– Землей?
– Ну, мы же не будем вечно жить в башне, – ответил я. – Если накопится внушительная сумма, то я бы хотел получить собственный участок земли в центре Табриса. Ибо как говорил Марк Твен: «Покупайте землю, ведь её больше не производят».
– Кстати да. Хорошая мысль. Пока есть такая возможность, я бы тоже не отказался прикупить себе личный участок, – опомнился Глас. – Открою на нём свою таверну. Какой-нибудь аналог «Ревущей Тошниловки» под названием «Пьяный Санта». Либо наоборот, стану основателем элитного клуба выдающихся джентльменов с кристальными залами, курительными комнатами, театральными постановками и дорогим алкоголем. Свет софитов, эротика и бурлеск. Как вам идея?
– Уверен, мы что-нибудь придумаем, – усмехнулся Август.
– Бурлеск, – насмешливо передразнил Гундахар. – На языке игвов это слово означает «кишечные газы». Вот только ударение на первый слог.
– А софиты? – поинтересовался Мозес.
– А «софиты» означает «закрой пасть, потная матка Ямарайаху».
– Ну, естественно, – грустно вздохнул толстяк. – Чего еще от него ожидать? Что ни спроси – результат всегда одинаковый.
– Тем глупее выглядят твои потуги втянуть меня в разговор.
– Август, есть еще один важный вопрос, – обратился я.
