Элита богатства. Исследование психологии супербогатых предпринимателей - страница 17

В 2004 г. Барбара Васнер пришла к аналогичному выводу: «Что касается определения элиты, то в настоящее время существуют лишь очень узкие пределы консенсуса между различными теориями элиты. Все они исходят из того, что элита состоит из людей, прошедших процесс отбора (в любой форме). Они рассматриваются (часто положительно) как меньшинство. Однако помимо этих фундаментальных соображений между различными теоретиками существует мало согласия»[90].

В 2003 г. Беата Крайс выделила два составляющих элемента термина «элита»: процесс отбора, основанный на особых личных достижениях, и общественное признание этих достижений как успеха. «Ключевым элементом этой концепции принадлежности к элите являются личные достижения, а не титул или привилегия, данные при рождении. Таким образом, в элиту входят те люди, которые достигли наивысших результатов в соответствии со стандартами соответствующего процесса отбора». Кроме того, должен быть выполнен и второй критерий: «…общественное признание… достижения, успеха. Поэтому крайне важно, чтобы это было достижение, которое, во-первых, признано обществом как значимое и, во-вторых, чтобы оно получило общественное признание, чтобы оно было принято как успех»[91].

В 2004 г. Виктория Кайна обнаружила, что «до сих пор не достигнут консенсус в отношении того, кто принадлежит к элите данного общества и почему индивид причисляется к элите». Наиболее общее понимание элиты касается «небольшого числа людей, которые оказались сгруппированы в результате процесса отбора и конкуренции, того самого процесса, который одновременно гарантирует и оправдывает их выделяющееся положение в обществе»[92].

В 2006 г. Армин Нассехи заявил, что дискурс социальных наук, окружающий область исследования элиты, застрял на попытке определить «основные характеристики предмета». В этой области исследователи не могли опереться на какой-либо консенсус или даже на четкое представление о составе элит и наилучшем подходе к их исследованию. «Дискурс элиты, похоже, в первую очередь или по крайней мере в значительной степени связан с тем, чтобы сначала определить в концептуальных терминах, что́ именно этот термин может обозначать. Почти достигнут консенсус относительно того, существуют ли элиты на самом деле, меньше консенсуса относительно того, нужны ли элиты на самом деле, и почти нет консенсуса относительно того, что их отличает»[93].

Два года спустя Кристина Кестель заявила, что термин «элита» «проблематичен по причине своей крайней неоднозначности»[94]. Она описала «путаницу различных определений, пытающихся примириться с реальностью»[95]. И подтвердила: «Тем не менее возможно прийти к наименьшему общему знаменателю, сформулировать основное понятие термина „элита“, что, по крайней мере, также означает, что элита – это социальный субъект, который появляется как продукт процесса отбора и затем становится видимым для других как меньшинство, оказывающее определенное влияние на развитие общества». Однако она признала, что это «наименьший общий знаменатель, определенный в крайне расплывчатых терминах»[96].

Как было показано выше, ученые раз за разом убеждались в том, что едва ли существует консенсус относительно определения «элиты». Это относится к исследованиям, проведенным как в США, так и в Германии. В 2012 г. американский социолог Шамус Рахман Хан заявил, что определение термина «элита» – непростая задача, так как «ученые в этой области редко дают определение своему термину, и, таким образом, существует мало согласия (или даже дискуссий по поводу) определения». Сам Хан дает общее определение элиты как «тех, кто имеет непропорционально большой контроль над ресурсом или доступ к нему»