Перелистывая взглядом панели, она запомнила положение тумблеров и начала хаотично нажимать на кнопки. Мониторы замигали, один из них сменил изображение на коридор. Но теперь камера показывала нечто еще более тревожное: кто-то двигался в темноте.
Лайза рванулась обратно к двери, вцепилась в край, снова пытаясь ее открыть.
– Кто там?! – ее голос дрожал. – Помогите!
Шаги за дверью ускорились. Хруст стекла под ногами, дыхание, прерывистые голоса. Кто-то… нет, несколько человек. Она слышала, как их обувь скользит по пыльному полу.
– Помогите! – голос ее дрожал, перескакивая на истеричные нотки. – Я застряла!
Пауза. И потом – голос.
– Лайза?
Она замерла.
– Джини? – голос сорвался.
– Да, – голос звучал странно, хрипло. – И… Пасифика.
Мир на мгновение потерял четкость.
– Что? – только и смогла выдавить она.
– Лайза, держись. Здесь завал, мы не можем открыть дверь, – это уже был голос Пасифики. – Но мы что-нибудь придумаем.
Лайза крепче вцепилась в край двери. Ее пальцы побелели.
– Пасифика… это реально ты?
Пауза. Затем тихий, почти ледяной ответ:
– А ты точно Лайза?
Ее пробрало до мурашек.
– В смысле? Конечно, я это я!
– Тогда докажи, – голос Пасифики был слишком спокойным. – Какие сапоги ты хотела у меня украсть на втором курсе?
Лайза моргнула. Да уж, этот вопрос могла задать только Пасифика.
– Maison Margiela Tabi. Винтаж, лимитка, бежевый телячий мех, кашемировая подкладка. Единственная пара, которую я видела за всю свою жизнь. Ты их спрятала, потому что знала, что я готова была их украсть.
За дверью повисла тишина. Затем выдох.
– Окей. Это точно ты.
Послышался скрежет – девочки начали разбирать завал.
Через пятнадцать минут Лайза наконец оказалась на свободе. Она моргнула, пытаясь осознать, что перед ней стоят две живые, настоящие подруги – Пасифика и Джини. Настоящие. Не манекены, не записи с мониторов, не кошмары, а живые люди.
– Это… вы?.. – прошептала Лайза и тут же расплакалась. – Боже, я думала, вы умерли. Я думала, я… я потеряла вас.
Она бросилась вперед, обняла их обеих. Неуклюже. Сильно.
Тела соприкасались, дыхание сбивалось, ладони дрожали. Это был не сон. Не иллюзия.
– Ты плачешь? – хмыкнула Джини, но голос у нее тоже срывался. – Офигеть, Лайза Трейсон плачет. Надо это записать.
– Заткнись, – пробормотала Лайза, уткнувшись в плечо Пасифики.
– Если ты здесь… – Пасифика аккуратно высвободилась и шагнула к монитору, на котором продолжало проигрываться то же самое видео с побегом Лайзы, Джорджа и… блондинки. – Значит…
– Значит что? – Джини нахмурилась.
– Значит, я выпустила Донателлу вместе с остальными, – ровным голосом сказала Пасифика.
Лайза застыла. В каком смысле? Она ведь была мертва! В глазах слегка помутнело от осознания того, что она сейчас услышала. Может ей послышалось?
– Донателлу? – шокировано выпалила она. – Ты серьезно?!
Пасифика обернулась и посмотрела прямо в глаза Лайзе.
– Сейчас вам лучше сесть, – Пасифика сглотнула, подбирая слова. – Донателла жива, да, она изменила внешность. Полностью. Она… Она сделала себя твоей копией, Лайза. Лицо, волосы, тело – все. Она хотела стать тобой. Скорее всего, она уже играет твою роль, пока все думают, что мы мертвы.
Мозг Лайзы отказывался это переваривать. Ее пальцы сжались в кулаки.
– Эта сумасшедшая сделала что?! – Она резко развернулась, сжимая виски. – Клянусь, я ее убью.
– В очередь, – добавила Джини. – Мне не нравится мысль, что наши друзья рядом с ней.
