Уоллис не кажется мне человеком, способным подружиться с кем-то подобным Трэвису Стоуну, по крайней мере школьному-засранцу-Трэвису-Стоуну. Любопытство заставляет меня подойти к ним немного поближе и притвориться, что я сомневаюсь, стоит ли мне направиться к своей машине прямо сейчас. Достаю телефон и смотрю на его черный экран.
– …прямо-таки по-печатному. Никто не умеет так хорошо писать. Как ты сказал, это называется?
Трэвис пытается взять один из листков. Уоллис сильнее прижимает руки к бумаге.
– Так что это такое? Фан… фан…
– Фанфики, – подсказывает Дешан.
Невозможно. Невозможно, чтобы Уоллис Уорлэнд писал фанфики. Фанфики к чему? Что так сильно нравится Уоллису Уорлэнду, что он пишет об этом фанфики? Можно ли писать фанфики о спортивных командах?
– Дай глянуть. – Трэвис пытается снова завладеть листком бумаги, отчего Уоллис еще больше напрягается.
– Я думаю, это про ту штуковину в Интернете, – говорит Дешан, вперившись глазами в листок бумаги. – Про море.
Волоски на моей шее встают дыбом. Сердце колотится. Они не могут говорить о «Море чудовищ».
Уоллис Уорлэнд не может писать к нему фанфики.
– Оставьте его в покое. – Я поворачиваюсь и направляюсь к ним, не успев сообразить, что делаю, и вовремя остановиться. Мой голос исходит из темного резерва храбрости внутри меня, я пользуюсь им на уроках ораторского искусства или же когда в одиночку иду к зубному врачу. Мое лицо морщится; ноги дрожат. Сердце бьется так, будто я только что пробежала милю.
Трэвис и Дешан смотрят на меня и улыбаются – ну, Дешан не то чтобы улыбается, а Трэвис скорее злобно ухмыляется. Боже, я же помню, как хорошо они когда-то умели улыбаться. Уоллис таращится на меня с непонятным выражением лица. Он понимает всю тщетность моего поступка? Может, я просто дам ему несколько секунд на то, чтобы сбежать. Все, на что я способна, так это неподвижно стоять, пока фанат – если и не фанат «Моря чудовищ», то фанат чего-либо – подвергается насмешкам из-за того, что он любит. ЛедиСозвездие не потерпела бы ничего подобного, и с этого самого момента я тоже не буду терпеть.
Трэвис изображает фальшивое удивление:
– О боже, да Мерки умеет разговаривать.
Мы учимся в одной школе со второго класса. Он прекрасно знает, что я умею хорошо говорить, в отличие от других учеников, которые верят, что я действительно немая.
– Оставь его в покое, Трэвис. – Мой голос становится слабее. Ресурсы мужества исчерпывают себя.
– Почему ты заступаешься за него, Мерки? Может, ты в него влюбилась?
Мое лицо мгновенно вспыхивает. Судорожно прижимаю край блокнота к бедру. Я знаю, что так он заставляет девушку замолчать либо смутиться до такой степени, что она не может дать разумного ответа. Он освоил этот прием в средних классах, когда я стала слишком странной для того, чтобы кто-то хотел иметь со мной дело. Если я прорвусь сквозь приемчики Трэвиса, то, может, выведу его из игры.
– Нет. Заткнись, – щебечу я. – Я просто – ты… пусть пишет, что хочет. Что бы это ни было, это не твоего ума дело.
– Не моего ума дело? Я не стану ему завидовать и обижать его, Мерки, просто мне хочется почитать. И в чем проблема?
– Он явно не хочет, чтобы ты это делал.
Все это время Уоллис не сводит с меня взгляда, мои уши начинают гореть. И потому я пропускаю момент, когда Дешан выхватывает у меня из рук блокнот.
– Эй!
Тянусь за блокнотом, но Дешан отступает, открывает его и смотрит на картинки. Несколько страниц трепещут на холодном ветру, но остаются в блокноте.
