Корова_Апокалипсиса: но если серьезно, Собачьи дни хуже всего.
полбяныехлопья: Сейчас еще ничего по сравнению со вторым сезоном когда Хизер замутила с Беном
Корова_Апокалипсиса: во втором сезоне хизер была с джейсоном, а не с беном.
полбяныехлопья: Слова человека не смотрящего Собачьи дни
Корова_Апокалипсиса:…
полбяныехлопья: О, как низко пали великие
Я хихикаю. Папа оглядывается на меня:
– Что у тебя такого смешного, Эггз?
Снова переворачиваю телефон и прижимаю его к блокноту, ощущая маленькие вспышки раздражения:
– Ничего.
Пока я не уверена, что мама или папа больше не обращают на меня внимания, держу телефон опущенным и смотрю перед собой. Это здание больше всего похоже на склад. Огромное пустое помещение с передвижными перегородками, служащими стенами для разных залов. Волейбольного, баскетбольного, теннисного корта. Его размеры невероятны. В центре огорожено поле для игры в соккер, с трибунами и всем, чем нужно. Я фотографирую его и посылаю в чат.
Таящаяся: Настоящий ад.
полбяныехлопья: Моя сестра зависла в одном из таких залов
полбяныехлопья: Глядя на них хочется принять душ
Корова_Апокалипсиса: странные у тебя желания, хлопья. не везет тебе, э.
Таящаяся: Я здесь умру, похороните меня вместе с моими творениями.
Корова_Апокалипсиса: будут спеты гимны, нераскрытый потенциал будет оплакан. кому-то надо будет оповестить фанатов. как главный администратор по безопасности форумов мч беру эту обязанность на себя.
полбяныехлопья: Давно ты называешь себя Главным администратором по безопасности
полбяныехлопья: Ты всего лишь банишь троллей
* * *
– О, Элиза, посмотри! – Мама гладит меня по плечу. Поднимаю глаза и вижу, что она изучает постер у входа в комплекс. Папа и мальчики уже направились к игровому полю, где команды разминаются перед предстоящим матчем. – Скоро начнутся теннисные уроки. Я уверена, тебе понравится теннис – там каждый играет сам за себя, и это прекрасная физическая нагрузка.
– Нет, – буркаю я и возвращаюсь к телефону. Мама сразу же оставляет меня в покое.
Такое повторяется регулярно. Будучи маленькой, я не могла противиться родителям, и они записывали меня на занятия по всем существующим на свете видам спорта. Малая бейсбольная лига. Соккер. Баскетбол. Волейбол. Я ненавидела все это, потому что у меня не было – нет – хорошей координации и я не любила – не люблю – общаться, и потому играла я плохо и мои товарищи по команде бывали рады избавиться от меня. Когда я впервые сказала папе, что больше не хочу играть в софтбол, он вспылил и целую неделю не разговаривал со мной. Мама же пыталась меня переубедить.
Это сформирует мой характер. Это поможет мне завести друзей. Это будет хорошо для физического развития.
Я настояла на своем. А впоследствии бросала и все другие виды спорта. Избавление от них можно сравнить с избавлением от старых тяжелых доспехов. Черч и Салли любили спорт, что отвлекало родителей от моего упрямства, но попыток приобщить меня к этому делу они не оставляли. Если я говорила «нет», они все равно продолжали свои уговоры. Я же продолжала говорить «нет».
Теперь же, на этом стадионе, они предложили мне новый вариант, я опять сказала «нет», и дело с концом.
Иду за мамой на поле для соккера и пристраиваюсь рядом с ней в первом ряду трибун. Папа стоит поодаль с тренерским блокнотом в руке и что-то вещает группе нескладных мальчишек в небесно-голубой форме. Им лет по четырнадцать или меньше. Достаю из кармана карандаш и ластик и открываю блокнот.
