Элиза и ее поклонники - страница 14

Ответив на поцелуй, Эмми крепко обхватила Франца обеими руками, прижалась к нему и тихо застонала.

– Идем! – скомандовала она, внезапно выпустив его.

Он проследовал за ней в спальню, на широкую добротную кровать. Столяр трудился на совесть, изготовляя супружеское ложе для себя и для своей жены, которая вот уже два года спала здесь одна. За исключением тех летних ночей, когда ее посещал молодой граф.

В комнате горела всего одна тусклая свеча, но Францу не нужно было видеть Эмми. Он чувствовал ее красоту.

– Я скучал по тебе, – прошептал он.

Она торопливо помогла ему освободиться от одежды, после чего сама скинула рубашку через голову и, представ перед ним нагой, требовательно произнесла:

– Не говори ничего. Покажи мне, как ты скучал.

Не заставив себя упрашивать, Франц уложил Эмми на спину и принялся с наслаждением ласкать руками и губами. Он целовал ямочки под ее ушами, шею, плечи, груди. Груди Эмми были чудо как хороши. Прочувствовав ладонями их упругую округлость, Франц прихватил губами сосок – соблазнительную бусинку в нежно-розовом ореоле. Тронул языком и легонько потянул. Эмми вздохнула. Ее опытная рука нашла и погладила его твердый член.

– Не пойму, чего ты ждешь, – сказала она. – Ты ведь уже готов.

Да, он был готов. И если она не хотела медлить…

Эмми издала возглас удовлетворения, когда Франц с легкостью в нее вошел. Она подалась к нему бедрами, и он обеими ладонями схватил ее за ягодицы. Ему хватило трех толчков, чтобы поймать ритм. Их тела казались выточенными друг для друга.

Вскоре Франц услышал высокий звук, свидетельствовавший о том, что Эмми близка к вершине блаженства. Хорошо. Сдерживать себя было не нужно. Вот почему молодой граф так любил опытных женщин, стоявших ниже его по рождению, однако вполне способных разделять с ним радости постельных утех.

Сейчас… Да!

– До чего же ты хороша, Элиза! – воскликнула Йозефина. – А ну-ка покружись!

Амели энергически закивала, присоединяясь к этой просьбе. Элиза улыбнулась, сделала изящный реверанс и медленно повернулась несколько раз вокруг своей оси, чтобы девочки могли полюбоваться ее первым бальным платьем.

Одевание и причесывание длилось несколько часов. Так, во всяком случае, ей показалось. Как бы то ни было, ловкие руки маменькиной горничной сделали из дебютантки настоящую даму. Нежно-бирюзовая материя изумительно шла к ее светло-каштановым волосам. Узор, вышитый серебряной нитью с маленькими жемчужинками, поблескивал сдержанно, но не настолько, чтобы не притягивать взглядов. Декольте было еще глубже, чем у розового платья. Обнаженная кожа ощущала одновременно и холод и жар.

Только бы прическа хорошо держалась! Горничная так долго колдовала над всеми этими косицами и локончиками! Впрочем, maman сказала, что дамам будет отведена специальная комната, куда они смогут удаляться не только для удовлетворения естественной потребности, но и затем, чтобы поправить платье или волосы.

– Ты сведешь всех мужчин с ума, – сказала Йозефина и захихикала.

Элиза бережно натянула белые кружевные перчатки, а затем взяла кружевной веер и раскрыла его, прикрыв лицо.

– Твои глаза кажутся такими темными… Ты воспользовалась какими-то каплями? – предположила Амели.

Элиза покачала головой.

– Нет, белладонны я не капала. Должно быть, это от радостного волнения.

– И кто же тебя взволновал? – полюбопытствовала Йозефина. – Уж не тот ли англичанин, который рекомендовался нам сегодня в бювете и разговаривал с отцом? Он глаз с тебя не сводил. Хи-хи-хи!