А, тезка?
Может, поговорить с Яковлевой? Она в классе верховодит, если даст команду – травить перестанут. Мне иногда кажется, что Марина меня будто… опекает, что ли. Может, в пику Рубину, может, из женской солидарности. Да какая мне, в принципе, разница?
А потом и оценки постараемся подтянуть. Лишь бы ты, Ленка, в школу ходила.
Сережа позвонил!
Естественно, переживать было совершенно не из-за чего: уезжал в командировку на новый объект, а там проблемы со связью. Ничего не сказала, да и кто я такая, чтобы требовать отчета?
Завтра он сначала заглянет к Леше с Машей, а потом зайдет за мной. В кино сходим или просто погуляем – не знаю, конкретно не договаривались.
Полвечера перетрясала шкаф. Даже устала. Не потому, что вещей много, скорее, наоборот, но каких только платочков, бус я к ним не прикладывала, не привешивала, не прикалывала… В конце концов решила надеть проверенный «василек» – мое счастливое платье: голубое, а на груди и по подолу мелкие-мелкие зубчики, совсем как у полевого цветочка. Правда, оно летнее, с коротким рукавом, но уж зато, если случится снять пальто, выглядеть буду точно хорошо. Оно никогда меня не подводило, а завтра просто обязано помочь. Как-никак, у меня первое настоящее свидание.
Пока перебирала вещи, в комнату несколько раз заглядывала мама. Наверное, что-то почувствовала, но про звонок и планы на завтра я ей ничего не сказала. Боюсь. Если сорвется, она больше меня будет переживать. Сережа придет, потом и поговорим.
Кстати, голос у него по телефону шикарный: с легкой мужской хрипотцой, но теплый и даже нежный.
Быстрее бы, быстрее наступило завтра!
Пишу глупости и пошлости, как тринадцатилетняя девчонка!
Ну и пусть!
Здравствуй, дорогой мой дневничок! Как хорошо, что ты у меня есть! Я пишу, и это позволяет привести мои беспокойные, иногда даже глупые мысли в условный порядок.
Но сегодня твои услуги мне без надобности! Старайся сколько хочешь, вразумительных умозаключений не получишь!
А невразумительные – вот!
Сегодня самый-самый лучший вечер в моей жизни!
Сережа – замечательный!
А еще – добрый!
И – остроумный!
Веселый!
И очень-очень-очень ласковый…
Он самый хороший!
И я в него влюблена!
Кажется, я тоже ему не безразлична… (Ну очень многозначительное многоточие!)
Что, получил?! А я предупреждала: мыслей нет, одни эмоции!
Да разве можно найти слова, которые хоть на самую малую капельку смогли бы передать сегодняшнее счастье?! Что я увижу за ними через двадцать лет, прочитав: «мы гуляли по парку, потом зашли в кафе, чуть-чуть пили, много танцевали»? Ничего, кроме унылых голых деревьев; грязных дорожек, в нескольких местах утопленных в огромных лужах; чьей-то громкой свадьбы в соседнем зале, то и дело перебивающей поставленный для нас томный блюз…
Но ведь сегодня все эти мелочи не более чем тусклая и, в общем-то, никчемная декорация в темной глубине сцены, на которой нет ничего грубого, предметного, осязаемого, потому что, кроме полета – легкого и радостного, – ничего не важно.
Абсолютно ничего…
Вчера срочно всех собрали и дали задание перед каникулами провести классные часы на тему Дня единства. Из гороно прислали дежурные справки об истории ополчения: большинство учителей о Смуте и Минине с Пожарским последний раз слышали еще в школе. Ну и, конечно, дали указание объяснить, какой это важный, великий для страны праздник.
