Эллариония - страница 36

Громко ломая всё на пути, не обращая внимания на речку, заросли и кусты, к парочке приключенцев шагал Пег.

– Племяшка показывает фокусы! Хы-ы! Пег любит фокусы! – хлопая в ладоши и слегка прихрамывая, здоровяк подошёл ближе и застыл в ожидании.

Матеус обнял его и похлопал животу:

– Дядя Пегги! Ну наконец-то ты нашёлся! Бабушка очень волновалась. Зачем ты пошёл в горы в одиночку?

– У Пега болела рука. Матеус охотится на крабов. Пег боится крабов. Пег сам полечил. Хы… – Пег глупо улыбнулся и показал друзьям кисть, обмотанную листьями и стеблями цветов. Из листьев то и дело сыпались маленькие обрывки розовых, белых и красных лепестков.

– Фиалка, трёхцветная! Не перепутал! Молодец, Пегги, я тобой горжусь! – Матеус обнял здоровяка. – Только из неё надо сварить отвар или сделать припарку, ну да ладно. Сейчас я помогу.

Молодой маг снял гербарий, намотанный Пегом и небрежным взмахом руки, будто делал это уже тысячи раз, поднял из ручья маленькую тучку. Такую же, какой несколько дней назад приводил в себя Комена. Крупные капли оросили руку здоровяка, и покраснение спало, вернув коже нормальный оттенок.

– Всё, дядя, ты молодец, – махнул рукой Матеус. – А сейчас любимый фокус Пега. Комен, ты смотришь?

Паренёк снова встал как раньше и вытянул руку перед собой. Драгоценные камни послушно поднялись и упали в ладонь к маленькому магу. Достав из сумки остальные гемы, он пересыпал их все на одну ладонь, и восемь фиолетовых самоцветов стеклись друг в друга, будто капельки воды. На руке у мальчика образовался уже другой драгоценный камень, голубоватого оттенка и немного большего размера. Пег захлопал в ладоши и взвыл от радости:

– Хы-ы! Матеус молодец!

– Я знаю, это же голубой турмалин! – с воодушевлением сказал Комен. – Но эта огранка, что придаёт ему такую форму?..

– Да какая разница, – пожал плечами Матеус. – Гем он и на Баутонге гем, но этот голубой. Он дороже фиолетового. И теперь он твой!

Комен взял камушек, оценил его. Размер с третью фалангу указательного пальца, приятно увесистый. В лучах света, попадающего на поляну через кроны деревьев, драгоценный камень отливал холодным лазурным оттенком. Камень тоже казался ледяным, хотя внутри Комен ощущал приятное тепло, разливающееся по всему телу.

– Спасибо, Мат, положи-ка его пока к себе в сумку, – держать в руке такой холодный камень было больно. – Нам нужно возвращаться.

Троица нарвала ягод Рибуса и покинула поляну тем же путём, которым Матеус и Комен на неё вышли. Сначала Пег рассказывал, как искал в зарослях цветы, а затем о том, как на него из кустов вылетел маленький кабанчик и он, идя по протоптанной тропинке, вышел на поляну, где колдовал Матеус. Вернее, Пегу казалось, что он рассказывает захватывающую историю, но в рассказе, как правило, преобладали междометия, широкие махи руками и излюбленное великаном: «Хы-ы!». Комен периодически давился от смеха, но не перебивал здоровяка, стараясь не попасть под замах огромных ручищ.

Когда Пег закончил повествование, альбос спросил:

– Мат, а как эти твои гемы попали в кабанов? Почему они так называются и где их ещё можно найти?

– Дедушка говорил, что они так называются из-за «Гем-о-глобина» в крови. Но это ты лучше у него спроси. Он тебе всё расскажет! А найти их можно где хочешь. Например, в крабах, слаймах, кабанах, вот… Бывает, чем сильнее краба треснешь о скалу, тем больше гемчиков выпадет. Но обычно не больше двух выходит. А из твоего хряка, посмотри, три получилось. Здорово ты его приложил, молодец!