– Ваш отец сказал вы не будете против, – ответил он и терпеливо ждёт, когда я отпущу его.
– У нас вышло с отцом недопонимание. Мне бы очень хотелось знать, что происходит в штабе прислуги. Будьте добры, докладывать мне о каждом новом работнике, – высказалась я.
– Конечно, мисс, – сказал дворецкий, нисколько не расстроенный моим замечанием. – Что-нибудь ещё пожелаете?
– Как его зовут? Лакея?
– Уилл.
– Он из Йорка?
– Нет мисс, одна из ферм Келфорда. Его рекомендация от вашей тёти. Он работал там два года.
– Почему ушёл?
Конечно, престижнее служить при короле, но зарплата у графини такая же, а обязанностей меньше.
– У хозяйки тяжёлое финансовое положение.
– У графини? – воскликнула я. – Не слышала об этом.
– К сожалению, подробностей не знаю. – Томпсон поглядывает в сторону лестницы. Его ждёт работа.
– Ладно. Благодарю. Хорошего дня Томпсон.
Моя тётя в затруднительном финансовом положении? Я полгода назад гостила в Келфорде, восхищалась современными улицами и роскошествам на балах. Не могло за это время разориться то, что с мудростью строилось десятилетиями. Тётя Скарлетт умна, решительна и приобрела состояние, на которое могут жить её внуки, ни в чём себе не отказывая. Правда, ни детей, ни внуков у нее нет.
– Люси, приготовь мне ручку, бумагу и заполни конверт графине, – приказала я, как только зашла в свои покои. Моя служанка Люси занималась комнатными растениями и меняла срезанные цветы на свежие.
– Да, мисс, – она отложила тряпку, вытерла руки о фартук и направилась в мой кабинет.
– И подожди, Люси… – служанка остановилась и пригладила свои рыжие волосы, собранные в чепчик.
– Как тебе новый лакей? – спросила я и почувствовала себя одной из сплетниц, которые стоят в углу и предпочитают всех обсуждать, чем заниматься своей жизнью.
Моя служанка слегка покраснела. Ясно. Значит, симпатичный и уверенный в себе. С такими чаще всего возникают проблемы. Служанки будут путать мои украшения, наряды, забывать просьбы. Как можно терять контроль за своей жизнью из-за мужчины?
– Добрый, внимательный. И весёлый, – улыбаясь, сказала она и опустила глаза. Явно не намерена продолжать.
– Ладно. Можешь идти.
Я посмотрела обиженно ей вслед, а она, конечно, побоится на меня взглянуть. Добрый. Внимательный. Весёлый. Шёпотом перекривила я, как только стихли её шаги. Спросила бы Валери, она описала бы его телосложение, лицо, глаза, о чём он говорил, как говорил, куда смотрел. Я королева и должна соблюдать дистанцию с подчинёнными. Мне не полагается беседовать по душам, вести себя с ними как с подругами. А Валери можно. Она часто проводит время с прислугой, болтает о сплетнях и всякой ерунде. Я соврала папе, что Валери их отвлекает, поэтому он попросил дворецкого оградить её общение и сообщать если не слушает. Мне не было стыдно, ведь народной любимицей должна стать я, а не она. Это справедливо.
Люси принесла заполненный конверт и бумагу.
– Что-то ещё мисс?
– Нет. Можешь идти.
Не хочу, чтобы письмо выглядело так, будто я пытаюсь что-то разузнать. Начну, пожалуй, о своих впечатлениях о последней поездке. Что это? Эмблема лилии? Люси! Как можно перепутать бумагу для писем графине и подданным? Они даже текстурой различаются. Видимо, лакей обаятельней, чем я думала.
