Ельник - страница 33

Последние слова Виктор проглотил, поскольку княгиня посмотрела на него с остервенелой яростью. Подписавшись под каждым словом, мать ограничила свою власть над непутевой, непослушной, своевольной дочерью. Так подумала Мара.

Оставив завитушку-подпись, старая княгиня обезопасила юную княжну от собственных когтей, которыми теперь не могла дотянуться. Ведь, несомненно, Дауд убьет ее одним взмахом увесистой лапы – убьет, а потом убьют и его. Только старой княгине будет уже все равно, ведь голова ее покатится по каменному полу, как мячик. Так подумала княгиня.

Двери в комнатушку с грохотом распахнулись.

– Я требую объяснений!

Широкими шагами влетел мужчина с густыми бакенбардами, а за ним шел юноша с такими же густыми черными волосами до плеч. Юноша красив, кудряв, с ровным носом и чистыми, как озеро, голубыми глазами. Мара тут же догадалась, что это Милош – именно на таких живописных мальчишек падко сердце ее сестры.

Виктор перехватил инициативу.

– На княжну Марену совершено покушение. Никто, кроме вашего сына, не знал, что в этот день она ушла за ворота дворца.

– Вздор. Наша семья издавна дружит с княгиней Рагнедой. Покушение не в наших интересах.

Мужчина с бакенбардами взглянул на сына. Милош согласно тряхнул головой.

– Отвести их в камеру, – Рагнеда махнула рукой.

– Госпожа, вы совершаете ошибку, – мужчина выпрямил спину. Он высок и широкоплеч, почти как Дауд. – Ни я, ни мой сын не виновны в этом недоразумении.

– Нападение на мою дочь вы считаете недоразумением? – княгиня вытянула шею, взгляд ее был хищным, как у гарпий из сказочных картинок. – Я повторяю еще раз: никто, кроме вас, не знал, что девочка покидает безопасные пределы замка.

– Ни в какую камеру мы не пойдем, – голос мужчины сорвался на крик. Плечи распрямились, стали еще шире, и теперь он тоже напоминал гигантскую птицу. – Милош, мы уходим.

Но выход уже преградил конвой стражников. Однако за спинами синей формы княжеской стражи виднелись и другие – дворянская охрана, и руки их уже лежали на рукоятках мечей. Мара поежилась, предчувствуя поножовщину.

– Вы точно хотите ослушаться моего приказа, Тамерлан? Хотите резню прямо здесь? Я могу это устроить, но вы вряд ли переживете этот инцидент.

– Без суда я взять себя не позволю! – мужчина, которого мама назвала Тамерланом, выхватил меч из ножен. Княжеская стража тут же вооружилась, Виктор загородил своим телом княгиню. Палач неловко поднял хлыст с пола, очевидно, собираясь обороняться им. Только Дауд оставался непоколебимо спокоен. Мара заметила, как раздуваются его ноздри, словно сейчас время обеда, и он вынюхивает в еде отраву.

– Разрешите, госпожа, – Дауд вышел вперед, безоружный, держа руки ровно по швам камзола. – И господин… Тамерлан, я полагаю?

– Это еще что за чудище? Вы решили разводить уродов? – Тамерлан наставил лезвие меча на Дауда, но страж, словно не замечая угрозы, медленно обошел Тамерлана и остановился около Милоша. Чуть склонившись к нему, Дауд стал еще более усиленно вынюхивать воздух.

– От этого господина пахнет так же, как от нападавших. Рыба и речная тина. Полагаю, для дворян этот запах не характерен.

Милош съежился в комок, и Мара была уверена, что видела мокрый блеск в его глазах. На лбу Тамерлана выступили вены. Резким движением свободной руки он попытался отпихнуть Дауда, бросив ему яростный вызов на бой, но Дауд снова проигнорировал дворянина, не шелохнувшись – оскорбительный, но холодный поступок. Кажется, Тамерлан даже ушиб руку о грудь стража, но постарался не подавать вида.