Он расшнуровал мне платье и помог раздеться до нижней ночной рубашки, которая вся была влажной и мокро облегала голое тело. Драггон засмотрелся на миг, оглядывая меня.
Мужчина коснулся руками белоснежной сорочки, и тепло заструилось от его рук, а в следующее мгновение жар окутал тело, повалил пар. Влага испарялась с тончайшего, но прочного хлопка, и дрожь блаженства вперемежку с неукротимым желанием прошлась по телу, затрагивая потаённые уголки и вовлекая в опасную игру с разумом и страстью. Победителем вышла похоть, потому как ещё объяснить то, что Драггон заставлял меня чувствовать рядом с собой? Ни один мужчина не действовал на меня так, не дурманил настолько, что хотелось отдаться. Словно тёмная магия стягивала нас вместе, манила в дебри потаённого таинства любви, заставляя поддаться воли и потоку низменных чувств. Но кого я обманываю? Не было здесь никакого вмешательства, была лишь жажда обладать этим мужчиной, жажда стать его навеки и вопреки и плевать на слова Вайи и на предостережения, когда есть такое…
– Дар, – я прикрыла веки.
– Нравится?
– Тепло. Я люблю тепло, не люблю холод.
– Да что ты говоришь? – явная издёвка с его стороны, но я была слишком пьяна и слишком возбуждена, и мои способности ограничивались мычанием.
Он вдруг подхватил меня на руки и улёгся поверх одеяла, принялся целовать мои щёки, скулы, а руками скользил по телу, касаясь набухших вершинок грудей и захватывая соски между фалангами, сжимая и сминая. Драггон наклонился и обхватил ртом розовые вишенки, лаская сквозь ткань, а хотелось, чтобы этой преграды не было, хотелось ощутить его влажные губы и горячий язык на своей коже, тело к телу, кожа к коже.
– Нравится, лирая?
Мычание на выдохе и судорожный вздох.
– Продолжаем?
– Да-а-а…
Его рука двинулась плавно и медленно стала опускаться ниже. Достигла пупка и чуть сжала живот.
– Ты такая мягкая, желанная, Анриэль, – скользнул ладонью под подол сорочки и чуть провёл пальцами по бёдрам, а губами нашёл мой рот и не переставал целовать, обхватывая то верхнюю, то нижнюю. Умелые пальцы проникли в самое горячее место, коснулись обнажённого центра, и я подалась навстречу. Никто никогда не касался меня там, никто не делал настолько приятно.
– Ох, Дар…
– Ещё…скажи моё имя…
– Дар…, – подалась ближе к его умелым рукам, отвечая на бесстыдные ласки, и прикосновения мужских пальцев к влажной коже между ног, там, где я растекалась водой и плавилась от горячего огня и действий мужчины.
Движения пальцев ускорились, а мои стоны стали громче, и в какой-то момент пузырь, нарастающий внутри, лопнул, и я обмякла в его руках, заснув под звуки поцелуев и запах костра.
«Может я сгорела?», – мелькнула последняя мысль, и провались в сон.
Утро встретило меня странным ощущением нереальности вчерашней ночи. Оглядела комнату. Никого, но я в той же белоснежной ночнушке, только укрытая плотным одеялом сверху.
Голова раскалывалась, и вчерашний вечер вспоминался с трудом, но что-то всё-таки проскальзывало…
Неужели я сбросила его в воду и целовала? На мой визг прибежала Йоханна, готовая спасать от лап невидимого монстра.
– С вами всё в порядке, лирая?
– У меня похмелье, – простонала я, сдавливая и поглаживая височную область.
– Что, простите?
– Голова болит и живот.
Я коснулась губ, вспоминая вчерашние поцелуи. Был ли это сон или явь? «Хоть бы сон», – взмолилась Богине похоти и секса, если такая существует, потому что щёки горели жгучим огнём стыда, но в то же время червячок в глубине сердце надеялся, что всё же явь.
