– Дэрэк хорошо, а что с ним? – пробормотал маг, зарываясь лицом в ее волосы.
– Да нет же, как тебе, если мы назовем его Дэрэк?
Арчибальд, прервавшись, воззрился на свою Труди.
–Дэрэк? Серьезно? И что, Дэрэк лучше, чем Гарри? – он выгнул белую бровь.
– Конечно, глупый, намного, – прошептала Труди в его ухо и нежно поцеловала в щеку.
– Ну боги с ним, Дэрэк, дак Дэрэк, – мысли Арчибальда Дэроу сейчас куда-то плыли на волнах ее нежного и такого близкого аромата.
– Ты только посмотри на нас Труд, прямо молодые родители, выбираем имя сынишки.
– Не говори ерунды, старый козотрах, какие из нас родители? – уже томно бормотала ему Труди
– Да ладно тебе, это было-то всего один раз. И ты сама тогда захотела превратится козой, – напомнил Арчи, и прильнул к ее чуть раскрытым губам.
А время пошло дальше…
Время пошло дальше – забавная фраза. Куда оно пошло? И что будет, когда время наконец туда доберется? Не известно.
Как вообще в древности люди придумали все эти сегодня, вчера и завтра?
Легко можно представить такой разговор, происходивший на заре цивилизации:
– Слушайте, нет, вы послушайте меня! Минута состоит из шестидесяти секунд, а час из шестидесяти минут! – разгоряченно объясняет один древний мудрец соплеменникам.
– Ты только не волнуйся, Фрэнки, нам всем очень интересно, – отвечают соплеменники, осторожно подходя к оратору- новатору.
– При этом сутки состоят из двадцати четырех часов!
– Конечно, конечно, – успокаивающе говорят окружающие, – Шестьдесят, секунд, шестьдесят минут, но двадцать четыре часа. Это очень логично, ты не волнуйся, Фрэнк.
– В неделе, – Фрэнк нервно сглотнул и облизал пересохшие губы, – в неделе – семь суток, а в месяце, – его глаза нервно метались, взгляд скользил по добрым дружественным лицам, сжимавших вокруг него кольцо соплеменников.
– А в месяце – семь недель правильно, Фрэнк? – ласково произнес лидер дружелюбных людей, незаметно подходя чуть ближе.
– Нет! Их четыре! – бешено захохотал Фрэнки.
– Ну, конечно, четыре, я просто ошибся, Фрэнк, – улыбался лидер группы.
–А… а еще … – Фрэнк начал нервно переминаться с ноги на ногу, инноватор, – А еще в месяце тридцать дней, – он снова облизнул губы, в уголках которых скопилась пена, – но иногда дней бывает двадцать восемь!
– Действительно, двадцати восьми еще не было, все это логично приятель, – люди вновь медленно начали окружать Фрэнки
–Назад! Не подходите! – взвился инноватор, и люди ненамного отпрянули.
– Тише, тише, дружище, – успокаивал его лидер, – Мне с ребятами очень интересно. Да, ребята, – он оглянулся и жестами призвал толпу подтвердить заинтересованность.
– Да, да, Фрэнк, здорово ты это придумал, Фрэнк! – кивая за бормотали люди.
– Я не придумал! Я ничего не выдумывал! Это все так и есть! Это – Время!
– Спокойно приятель, конечно, время, – нежно, как если бы обращался к ребенку, проворковал мужчина, выступавший от лица собравшихся.
– Дак что там дальше? – правдоподобно изобразил он заинтересованность.
– Дальше, дальше, что дальше, – нервно хихикал Фрэнки, – Год состоит из двенадцати месяцев, – и в то же время инноватор затравлено огляделся и шёпотом прошептал, – И в году триста шестьдесят пять дней, – как бы открывая страшный секрет пошептал он, приложив ладонь к лицу так, чтоб кто-то видимый лишь ему – Фрэнку, не мог прочитать по его губам. И, снова закатившись в припадке жуткого смеха, упал на землю и принялся кататься.
