— Арина! Арина, ты слышишь меня? — это голос Эмиля.
Едва открываю глаза, как вижу его взволнованное лицо.
— Что ты...
Хочу спросить, что он делает в моей квартире, но потом вспоминаю, что это его дом. А еще лучше до меня доходит, что я уже по-настоящему брежу.
— Сейчас врач приедет. Все будет хорошо, слышишь? — голос измученный. А еще... В нем столько боли.
— Думал, умерла? — пытаюсь пошутить я. В горле пересохло. Будто туда песка насыпали. — Нет, дорогой. Не позволю тебе прожить эту жизнь с другой бабой. Воды дай, пожалуйста.
— Да нафиг мне бабы сдались, — бурчит он, целуя меня в лоб. — Ты вся горишь. Выпей, — прижимает стакан к губам, и я жадно глотаю воду.
— Ничего страшного. Все болеют. Знаешь, я на самом деле счастливица, — не слышу свой голос. — Мой босс пришел ко мне, ухаживает, вызывает врача. Шеф, ты меня балуешь. И влюбляешь в себя еще сильнее. А потом снова больно сделаешь. Опять бросишь ведь, верно? Оставишь одну в этом несправедливом мире...
Голова ватная, а глаза болят дико — шевельнуть ими даже не могу. Внимательно смотрю в лицо Эмиля. Он наклоняется, утыкается мне в шею и глубоко дышит.
— Никуда я тебя не отпущу. Просто не смогу. Ты мне еще наследника родишь.
Врач пишет названия лекарств и одновременно учит меня уму-разуму, говорит, что нужно беречь свое здоровье. Из дома он выходит с Эмилем, который отправляется в аптеку. А я думаю о том, что дочка вот-вот приедет. И если застанет здесь Бестужева, то сразу же догадается.
Эмилия умная девочка. Ей достаточно одного намека, чтобы понять, кто есть кто. Что хорошо, а что плохо...
«Ты мне еще наследника родишь», — набатом стучат в висках слова Эмиля. Знал бы ты, шеф, что у тебя уже есть наследница. Сына уж потом как-нибудь, пока не планирую. Мне дочери хватает. Она мой воздух, моя вода. Она единственная, ради кого я столько лет упорно стояла на ногах и шла по головам тех, кто хотел меня сломать.
— Надо принять таблетки, — командует босс, протягивая мне белоснежную капсулу и стакан воды. — А лучше было бы поехать в больницу.
— Врач сказала, что ничего серьезного нет. Не драматизируй, Эмиль. Завтра буду в норме.
— Будешь обязательно, — кивает он, задумчиво глядя на мой распахнутый шкаф, откуда показывается желтое платье дочери. Черт! Вот черт!!! — Я чего-то не понимаю? Там и кружка есть детская. На кухне. Откуда, Арина?
Мне рычать в голос хочется. Ну неужели так сложно все разузнать? Было бы желание, давно раздобыл бы любую информацию. Но не хочет же! Не хочет!
— Соседка приходила вчера, — усмехаюсь, не смотрю на него. — И платье для нее. Скоро день рождения у девочки. Они ко мне часто заходят, — говорю и сразу же меняю тему: — Эмиль, я хочу остаться одна. Извини, конечно, что выгоняю тебя из твоего же дома. Но мне необходимо отдохнуть, желательно, чтобы ты в это время находился как можно дальше.
— Я останусь тут, Арина. На ночь, — всматривается в мое лицо прищуренным взглядом. Вот же! Придушу ведь! — Даже не надо спорить.
— Я не собираюсь спорить, — встаю с кровати, ватными ногами делаю шаг вперед и сразу же пошатываюсь.
— Упертая, — ворчит Эмиль, ловя меня за талию. — Лежи. А если хочешь, чтобы я ушел, окей. Так противно, что видеть меня нет желания?
Желание видеть тебя как раз-таки есть. Но твои поступки отталкивают очень сильно. Ты не хочешь вернуться в прошлое и разобраться с ним. А мне это необходимо. Потому что рассказывать тебе я ничего не хочу о себе и о том, что я пережила за все годы, которые ты даже не думал обо мне.
