— Я никуда не собираюсь уходить, Эмиль. Но мне интересно, почему ты так ему сказал. Действительно потому, что я такой ценный сотрудник, или же потому, что я для тебя столь ценна? По личным мотивам, да, Эмиль?
Эмиль разглядывает меня прищуренными глазами. Смотрит так, будто я действительно для него необычная. Особенная. И будто такой, как я, в этом мире нет. Но почему он так отстраненно ведет себя — для меня загадка.
— Приступай к еде, Арина. И выбрось из головы лишние мысли.
— Лишние? Нет, Эмиль. Они для меня, наоборот, важнее.
Я все же начинаю есть. Оказывается, сильно проголодалась. Еда кажется очень вкусной, хотя я думала, что лучше нашей домработницы никто не готовит. Бестужев откровенно флиртует со мной. Словами. Интересно, если сяду рядом, как он отреагирует?
Однако я не сдвигаюсь с места. Вечер проходит весело. Наверное, я не смеялась бы столько, встретившись с Диларой, а не с Эмилем.
— Можешь ответить на мой вопрос честно? Мне очень интересно, как ты объяснишь мне...
— Я никогда не вру, Волчонок. — Он поднимает свой бокал, салютует. — Так что давай.
На самом деле мне немного страшно спрашивать, потому что, когда речь идет про Салтыкова, настроение Эмиля падает до плинтуса. Но любопытство меня убивает.
— Скажи, почему у тебя с Глебом отношения совсем не такие... Кхм... Ну, вы же родственники. А ведете себя как чужие. Просто коллеги.
— Потому что мы просто коллеги, — отрезает он. — Арина, если хочешь спокойной жизни, то тоже старайся держать дистанцию. Потому что ничего хорошего ты от него не получишь. Для него судьба других как игрушка. Нелюбимая игрушка, которую можно выбросить в мусорный бак, а потом даже не вспоминать.
— Мне нет дела до Глеба. С чего ты взял, что...
— Если бы не было до него дела, Арина, ты не начала бы этот разговор.
Наверное, Эмиль никогда еще не говорил со мной так грубо. Не повышал голос, как это делает сейчас. И да, не нужно было мне поднимать эту тему. Весь вечер испортила.
Я прикрываю глаза. К горлу подкатывает ком. Он не понимает... Мне действительно плевать на Салтыкова, но я вижу, как Эмиль на него смотрит. Без капли эмоций, будто это не его двоюродный брат, а кто-то чужой. И если мы с Эмилем так тепло общаемся, почему бы ему не поделиться со мной? Хотя... (Мысленно усмехаюсь своим мыслям.) Зачем ему со мной делиться? Я для него никто, и точка. Он это доказал.
— Прости, — говорю севшим голосом. — Думала, имею право задавать тебе личные вопросы. Ошиблась. Больше не буду.
Смотрю в одну точку на столе, не решаясь поднять голову. Хочется исчезнуть отсюда, испариться. Отстраненность Эмиля меня убивает.
— Я сказал о нем больше, чем тебе следовало бы знать. И если не хочешь стать для него такой же игрушкой, как некоторые, и оказаться в мусорном баке, Арина, будешь думать головой и вести чисто деловые отношения. В ином случае сломаешь себе жизнь и больше никогда в порядок привести не сможешь. Решать тебе, конечно. Я же вижу, как ты заинтересованно смотришь на него. Все бабы такие.
Его слова — как удар в спину. Такой неожиданный. Невыносимо болезненный. Я встаю. Забрав сумочку и телефон, встречаюсь с синими глазами Эмиля.
— Я спросила о ваших отношениях, а ты начинаешь нести ерунду, Бестужев. Будь я заинтересована в Глебе, сидела бы не здесь, с тобой. А именно с ним. Поверь, я нашла бы к нему подход. Я женщина, в конце концов. Но больше таких разговоров между нами не будет. Да и вообще их не будет. Чисто деловые, как ты сказал ранее. И прекрати меня сравнивать со «всеми бабами». Я не все!
