«И откуда здесь взялась эта манекенщица?» – подумала Эмма, когда поднялась с земли.
А манекенщица оказалась с характером:
– Смотри, кута прёшь! – завопила она на ломаном русском, как только встала, – я из-за тепя телефон распила! – она говорила с непонятным акцентом. Он напоминал английскую, французскую и немецкую речь вперемешку.
Эмма была потрясена таким приёмом, но всё же не позволила обидеть себя:
– Что ты там кудахчешь? Я не понимаю, – ответила она.
– О! Это фсего лишь профинциальная хапалка, – с отвращением высказала кукла.
– Это я хабалка!? – воскликнула Эмма, – слышь…
– Эмма Майорова? – окликнул Эмму сзади чей-то голос.
– Ну что опять!? – взвыла девчонка, поворачиваясь.
Когда девчонка повернулась, то увидела, что к ней откуда-то из дебрей между деревьями чуть не бегом подходила девушка лет девятнадцати – одна из вожатых.
– Эмма Майорова, правильно? – спросила она.
– Да, я Эмма Майорова.
– Мы тебя ждали. Тебя зарегистрировал твой папа – Роман Владимирович Майоров, я так понимаю? Можно твой паспорт?
Эмма порылась в рюкзаке и достала паспорт.
– Вот, пожалуйста.
– Да, действительно, Эмма Майорова. Я тебя отмечу. Все твои оставшиеся документы уже подал твой отец, – заверила вожатая Эмму. – Приветствуем тебя в лагере «Маленький сокол». Меня зовут Кира. Я – волонтёр, одна из вожатых лагеря.
– И как же тебя занесло в эту глушь? Да ещё и без зарплаты, – спросила Эмма.
– Ну, вообще-то это лагерь моей семьи. Мы не стали тут ничего менять со времён покупки, чтобы лагерь сохранил ту атмосферу, которая была в те годы.
– Оно и видно, я как будто в восьмидесятые попала, – заметила Эмма, но увидев, с каким сожалением об этом сказала Кира, поняла, что дело тут не только в атмосфере, но и в средствах.
– Мой дед купил этот лагерь в середине 90-х, а основан он был Анастасией Лоу, – продолжила вожатая. – Ты ведь знаешь, кто это такая?
– Да, неплохо знаю.
– Правда, хорошая идея была поставить её памятник с табличкой у входа?
Эмма неопределённо закивала головой.
– Моя идея, – договорила Кира. – Замечательно, когда люди заходят и сразу узнают, кто основатель. Сейчас владельцем лагеря до сих пор остаётся мой дедушка. Кстати, у нас есть музей об Анастасии Лоу. Мой брат следит за ним. Мы с ним вожатые первого отряда. Куда, к слову, записана и ты, – протараторила вожатая как по бумажке. Видимо, за день ей пришлось повторить эти слова не один десяток раз. – Я вижу, ты уже познакомилась с гостьей нашего лагеря, – вожатая улыбнулась в сторону фифочки, которая всё это время дотошно отряхивала одежду от земли.
– Гостьей? – переспросила Эмма.
– Именно, – подтвердила Кира, – это Кэти Келли – девочка из заграницы.
– Выскочка из заграницы, – в сторону пробухтела Эмма.
Иностранка, как только услышала своё имя, сразу перестала отряхиваться и подошла к разговаривающим. С этой Кэти Келли у Эммы сразу не заладилось.
– И откуда приехала наша гостья? – с подозрением спросила Эмма, глядя на Келли.
– Я…я, я… – Кэти запнулась, как будто забыла, откуда приехала, но Кира незамедлительно подоспела на помощь:
– Из Англии.
– Англия! – Родина Шерлока Холмса и овсянки на завтрак. Как занимательно! – сказала Эмма с тем же подозрением. – А что столь образованная особа забыла в маленьком городке, далёком от центра?
На этот раз иностранка не растерялась:
– Я песконечно устала. Я каждый тень профожу в песпокойном Лондоне и чу
