И тростью с набалдашником в руках.
Ужели он?.. Я быстро с удивленьем
Взглянул на девушку. Я знать хотел, спросить,
Сказать хотел – во сне сказать не просто, —
Смотрел в нее и взгляд ее искал.
Но не нашел. Она была со мной,
Еще со мной, но взгляд его искала
И неподвижно на него смотрела,
Не отрываясь, словно на судьбу.
Какая связь? Откуда? Почему?
Что тронуло ее? – подумал я.
И почему такое беспокойство
При взгляде на него?.. А он?.. Что – он?..
Он тоже на нее смотрел в упор
Своим холодным, словно мертвым взглядом,
Затем неторопливо на меня
Взгляд перевел, какое-то мгновенье
Смотрел в глаза мне, словно изучал
И понимал, что с ней мы были вместе,
Затем отбросил трость и поднял прут —
Железный прут из хлама под ногами —
И этот прут, как длинный ржавый меч
Послал в меня…
Хотел вонзить, но я…
Я не успел понять его движенья,
Но все же увернулся. Прут скользнул мне
Вдоль ребер справа, сразу под рукой.
Я ухватил его, прижал к себе —
Ребристый стержень с грубыми краями.
Но тот мужчина продолжал уже
Тянуть его обратно на себя,
Все так же молча, неподвижным взглядом
В глаза мне глядя, потянул сильней,
Еще сильней. Его глаза сужались,
Рука крепчала, он как будто рос…
И вот тогда, так словно фехтовал я
Уже не раз, я сделал резкий выпад
И стержень, как клинок, вогнал в него.
Сквозь черный плащ, сквозь белую манишку
Вошел он удивительно легко
Ему под сердце, словно грудь его
Была не грудь, а лишь подушка с ватой, —
Чуть дрогнув только в тот момент, когда
Ткань прорывал своим тупым концом.
Мужчина прянул, сделал шаг назад
И начал на колени опускаться.
Я повернулся к девушке. Она,
Вся побледнев, смотрела на мужчину,
И вдруг безвольно стала оседать,
Как будто это ей пронзили сердце.
Едва успел я подхватить ее,
Не понимая, что же происходит,
Что сделал я, и что же стало с ней, —
И что за связь у них существовала
При мне, или, быть может, до меня?…
И здесь пропало все: театр и свет.
… Я с женщиной сидел в пустом кафе,
За столиком, должно быть с близким другом,
Рассказывал об этом странном сне,
Понять пытаясь, что же значил он.
Внезапно он возник, исчез внезапно,
Внезапно подарил мгновенье счастья
И тут же отнял это у меня…
И почему, хотя был только сон,
Я чувствую его настолько сильно,
Что до сих пор горит моя ладонь,
Сжимавшая тот грубый ржавый стержень,
И кожа на предплечье там, где стержень
Ее касался. Странно… почему?
Возможно, этот сон был в чем-то вещим,
И для меня значительным настолько,
Что даже тело помнило его?
Не знаю, может быть, я был не прав?
Быть может, я убил любовь чужую,
Надежду, романтичную, как сказка,
Пусть даже не желая, а случайно?
В конце концов, я первый раз убил.
И потому, хотя был только сон,
Горит ладонь и кожа на предплечье,
Как будто был ожег на месте том.
Но нет, я помню тот холодный взгляд,
Бесчувственный, немой и неподвижный,
Когда, меня увидев, понял он,
Что у него пути другого нет,
И руку он за стержнем протянул,
И стержень тот в меня вогнать пытался.
– Скажи, – спросил ее я, – почему?
И только здесь я, наконец, проснулся.
…………………………………
Теперь я знаю, то был вещий сон.
Вся эта сцена повторилась в жизни:
И девушка, и тот брюнет в плаще,
Пришедший словно из другого мира,
И женщина, которая была мне —
Хотелось мне так думать – только другом,
И ощущенье жаркое в ладони,
И множество находок и потерь.
Но вот никак мне не собраться, чтобы
Все записать, что с нами было в жизни,
И что я в ней прочувствовать успел.
Как жаль, что не смогу я описать
