Десятиклассники самостоятельно принимали решение об участии в такой работе. Прохождение тестов казалось им увлекательной альтернативой однообразному сидению на уроках, а развивающие занятия воспринимались с любопытством. Интерес к самому себе особенно силен в подростковом возрасте. Но вот найти взрослого, с которым можно поговорить о своем «Я», а не об учебном предмете, в школе непросто. Поэтому работа с психологом для многих была возможностью приобрести новый опыт в самопознании.
Саша отличался тем, что, проявляя интерес к прохождению тестов и разных диагностик, старательно избегал развивающего блока занятий. Возникало ощущение, что какой-то негативный опыт останавливал юношу от дальнейшего взаимодействия со специалистом. При этом во всем чувствовалось и несколько отстраненное отношение со своими сверстниками. Не желая использовать принцип «педагогического доминирования», я переключилась на наблюдение. И, действительно, на уроках и переменах Саша демонстрировал снисходительно-насмешливое отношение к ребятам. Впрочем, одноклассники относились к таким проявлениям спокойно, если не сказать – дружелюбно, негласно признавая Сашино лидерство. Еще одной особенностью было то, что Саша часто «исчезал» из школьной жизни и отсутствовал несколько недель подряд.
На мой вопрос об отсутствующем ученике классный руководитель сказала, что он часто болеет. А через несколько дней на консультацию ко мне пришли родители Саши. В ходе беседы недостающие пазлы моего представления о ситуации сложились полностью. Саша с ранних лет занимался хоккеем. Иного будущего, кроме как стать профессиональным игроком в хоккей, ни ребенок, ни его родители, не видели. Альтернативных вариантов для задачи «кем быть?» в семье не было. Случившаяся летом травма перечеркнула такое развитие событие. Вердикт врачей был безутешен: физические нагрузки организму противопоказаны категорически. Отдав спорту более десяти лет жизни, Саша завершил тренировки навсегда.
Больше всего родители волновались за то, что сын перестал проявлять интерес ко всему происходящему. Свойственные юношескому возрасту любознательность, активность и своенравность нисколько себя не обнаруживали. Саша был молчалив, отстранен и безучастен. На все предложения попробовать свои способности в музыке, живописи, программировании или научно-техническом творчестве, отвечал отказом. По сути никакого будущего он для себя не видел. Окружающий мир представлялся враждебным и наполненным негативными впечатлениями. Это подтвердил и наш первый состоявшийся разговор.
Надо сказать, что личностные, коммуникативные и познавательные качества Саши были очень многогранными и незаурядными. Отличный организатор, лидер, с преобладающим сангвиническим темпераментом, эмоционально стабильный, имеющий весьма высокий интеллект, развитые коммуникативные и творческие способности, проявляет интерес к сфере труда, связанной с взаимодействием с людьми. При этом преобладает отрицательный настрой, выраженный во фразе «Это все бессмысленно и ни к чему не приведет».
Стало понятно, что апробированная схема взаимодействия с молодежью здесь явно не подойдет. Следовало найти нечто уникальное, не похожее на то, что делалось мной ранее на коррекционно-развивающих занятиях. В первую очередь, необходимо было вернуть Саше юный, преимущественно оптимистичный взгляд на мир, преодолев его психологическую защиту, выражавшуюся в форме безразличия ко всему происходящему. Важно было проработать способность молодого человека критически оценивать ситуацию и видеть в ней возможности, а не только ограничения. Помимо беседы в работе использовались методы арт-терапии. Особенно эффективно для преодоления защитного эмоционального безразличия зарекомендовало себя свободное рисование.
