Энциклопедия русской души (сборник) - страница 33

– Пошли смотреть трупики, – предложил Серый.

– Страшилка, – смешливо поежился я.

Но ошибся. Глубокая заморозка пришлась всем по душе. А Маргарита Ивановна резко обернулась ко мне и сказала:

– Меня не проймешь никаким Интернетом. Я всегда жила под виртуальной звездой первого бала Наташи Ростовой.

Серый так резко обернулся к ней, что у него свалилась шапка, и посмотрел, как водится, не в глаза, а в даль:

– Русская духовка – это и есть пятизвездочный морг.

Я, в свою очередь, тоже резко обернулся на эти слова. В меня вошел запах лука.

– Беги в свою Америку, – сказал Серый. – Вот тебе последний шанс.

– У нее такие глаза, – сказал я. – У наших баб нет таких глаз. Ты, говорит она мне, непредсказуемый. Вчера ты больно хватал меня за руку. Сегодня ты мягкий и грустный. Ты, говорит, меня поражаешь. Но раз уж мы перешли на сексуальную территорию, ты, пожалуйста, не делай мне больно.

Серый по-бандитски надавил мне на горло.

– Где ты видел такие малиновые закаты? – заорал он, подтаскивая меня к окну.

– В Мексике.

– В какой такой Мексике?! – заорал Серый.

– Ну, чего ты? – сказал Серый. – Россия – выдумка.

– Вместо того, чтобы отсюда бежать, я погружаюсь в эту выдумку с головой.

– Чем американская пизда отличается от русской? – задумчиво спросил Серый.

– Американская, – сказал я, – это особая организация материи, а русская – разбазаривание.

– Бляди, тихо! – завопил Серый. – Мы теперь познаем силу денег, – усмехнулся он. – Настрогали новых людей. Смешно. Не соскучишься.

– Сейчас русские, – поддакнул я, – жадно начинают любить деньги. До них наконец дошло, что не знание, а деньги – убойная сила. Открыли этот закон и думают, что они – первые. Очень удивляют иностранцев своей страстной жадностью до денег.

– Все равно встречаются бессребреники, – заметил Серый.

– Вот, говорят, бандиты, русская мафия, – зажмурился Серый, – но почему рождается гордость за родину, когда узнаешь, что половину Лазурного берега скупили русские, что они все скупают, не спрашивая цены, почему меня тешит этот размах?

– Мне на Цейлоне директор гостиницы говорил, – откликнулся я, – что две русские девчонки на Рождество за ужин потратили больше, чем сто немецких туристов. Пили шампанское за тысячу долларов.

– Я хочу открывать бизнес с русскими, – сказал цейлонец.

– Ты буддист? – строго спросил его Серый.

– Да!

– И откуда берется этот русский размах? – сладко зевнул Серый.

– Я не хочу быть вкусом месяца.

А у самой глаза блестят. Последний раз пришла домой на ужин в черном. Глаза не блестели. Большая Американская Зая меня зацепила. Между тем меня понесло в национальный круговорот, закружило. Я понял, что поиски Серого до сих пор, несмотря на всю теоретическую необходимость, были блажью.

Я привык к устойчивости неродных явлений. Я столько времени был с краю, а тут бросился во все тяжкие, окунаясь в нетвердость русской материи, с пятнами по бокам, с разбросом понятий. Я променял порядочность на приблизительность, расчет – на теплоту, но был ли в самой теплоте расчет, я не мог разобраться. Незаконная связь обретала реальные черты.

Меня затягивало. Мне стало трудно отбиваться. Мой долгострой, наконец выстроенный и внешне выглядевший успешной архитектурой, дал трещину. Я боялся удешевления доступного удовольствия, в которое я все равно добавлял частицу запретного.