Подхватив поперек живота, я выставил Тошку за дверь, но через несколько минут все повторилось. Лиза раздраженно дернула краем губ. В туалете был такой же слабый замок, как и в двери комнаты, поэтому я включил в ванной свет и затолкал туда возмущенно голосящего енота.
Далее все пошло ко взаимному удовольствию, но когда мы вернулись в реальность, Лиза прислушалась и спросила удивленно:
- Он там у тебя что, ванну принимает?
Открыв дверь, я на секунду остолбенел, а потом сообщил еноту, что, несомненно, состоял в интимных отношениях с его енотской матерью, причем в особо циничной форме.
Смеситель у крана был такой же, как и на кухне, рычагом. Вода лилась в ванну и не вытекала: в сливном отверстии застрял носок. Вокруг Тошки плавали флаконы и тюбики, до которых ему удалось дотянуться, а сам он самозабвенно стирал. Все, что вытряхнул из корзины для белья: светло-серые брюки, белую рубашку, майку, носки. И голубое платье Лизы, брошенное в ванной. И мою красную футболку – еще ни разу не стиранную! Вода, в которой сидела эта долбанная прачка, была малиновая, а все, что плавало в ванне, - розовое в разводах.
Когда Лиза увидела, во что превратилось ее платье, с ней началась истерика.
- Да оно стоит дороже, чем вся твоя одежда, вместе взятая! – вопила она.
- Послушай, прекрати орать! – разозлился я. – Скажи, сколько надо, я тебе скину завтра деньги на карту. А сейчас дам шорты и футболку, доедешь до дома. Не на метро все-таки.
- Ты охренел совсем? Да меня муж убьет, если я домой припрусь в мужских шортах.
Ага, так у нас, оказывается, муж есть? Желание сделать из Тошки чучело капельку приугасло. Само по себе наличие мужа меня мало волновало, а вот такие предъявы очень даже бесили.
В результате Лиза кое-как высушила платье утюгом и поехала к подруге, которая по телефону пообещала одолжить какую-то одежду. Уже в дверях она повернулась и сказала ядовито:
- Знаешь, Антон, я попрошу, чтобы мне дали другого инструктора.
- Твое право.
Закрыв за ней дверь, я с удивлением сообразил, что с того момента, как я привел Тошку домой, прошло всего двое суток. А как будто несколько месяцев.
На следующий день я попросил знакомого мента из клиентов пробить адрес прописки по номеру мобильного. И съездил туда - ожидаемо на Чайковского. Но никто не открыл. Еще через день я вспомнил анекдот про еврея, который пришел к раввину пожаловаться на свою тяжелую жизнь. Раввин посоветовал купить козу. Через некоторое время еврей снова пришел и пожаловался, что жизнь стала совершенно невыносимой. Раввин посоветовал продать козу. Еврей продал – и понял, что такое счастье.
У меня была коза, то есть енот, и моя жизнь была воистину невыносима.
На пятый день ВКонтакт пришло сообщение от некой Ольги, которая интересовалась содержимым Тошкиного медальона. Я ответил и тут же получил еще одно послание.
«Наталья – моя подруга, - писала Ольга. - С ней произошел несчастный случай, она в больнице, телефон пропал. Она очень беспокоится о Тошке. Позвоните ей, пожалуйста».
- Ну что, жопа, нашлась твоя мамаша, - сказал я еноту, старательно полоскавшему в тазу украденную печенину, и набрал номер из сообщения.
6. 6. Наталья
- Таточка, ты пообедать зайдешь?
Я задумалась. Есть хотелось, тем более, дома толком ничего не было. А что было – за неделю с лишним благополучно протухло. С другой стороны, вряд ли моя голова настолько пришла в норму, чтобы выдержать психическую атаку. От встречи с электричеством мозг и так пострадал, а мама не могла не есть его кофейной ложечкой.
