Это было последнее лето после завершения учебного года в колледже. Впереди еще один год учебы, а там поступление в университет на археологический факультете.
Как всегда, чтобы Джейн не скучала дома, отец предложил ей включиться в работу очередной экспедиции, исследовавшей усыпальницу одного из высокопоставленных вельмож, особо приближенных к фараону. Джейн с радостью согласилась, так как просто обожала часами, с великой осторожностью, миллиметр за миллиметром исследовать очередной кусочек истории. Погружаясь при этом в свои мысли, она, как наяву представляла себе всю картину прошлой и уже давно и безвозвратно ушедшей жизни.
Найденные, в ходе раскопок, артефакты поражали своей красотой, изяществом и богатством: золотые украшения, щедро пересыпанные камнями небывалой величины и огранки; серебряная и золотая посуда; курительницы благовоний и многое-многое другое, что было положено в усыпальницу для того, чтобы умерший ни в чем не нуждался в ином мире. Найденные предметы детально описывались и складывались в тяжелый сейф, специально взятый ее отцом для этих целей. Когда один из рабочих поинтересовался, сколько же все это стоит, хотя бы приблизительно, отец ответил, что нельзя деньгами оценить историю, она бесценна.
Лето было еще самом разгаре, но работа приближалась к концу. Экспедиция начала частичное сворачивание, развернутых объектов. Проделанный труд требовал тщательного осмысления в тиши рабочих кабинетов и лабораторий, анализа извлеченных из усыпальницы предметов и составления подробнейшего отчета.
В один из вечеров, когда Джейн с отцом плотно поужинали, он предложил ей небольшую прогулку по пустыне, в окрестностях развернутого лагеря, чтобы в спокойной обстановке продолжить разговор о том, где Джейн будет учиться: в Америке или все-таки выбор будет остановлен на университетах одной из стран Европы.
Ночная пустыня отдыхала от солнечного безумства прошедшего дня. Жизнь, замершая с восходом солнца, вновь начинала проявляться в шорохах и звуках.
Не спеша, прогуливаясь по вязкому песку и поглядывая на бархатное покрывало ночного неба, Джейн внимательно слушала длинный монолог отца о преимуществах того или иного университета. Ей не хотелось делать какие-либо замечания по этому поводу и вообще прерывать отца. Настроение было умиротворенное, перспектива начинающейся взрослой жизни только маячила на краешке горизонта, и, конечно же, она успеет еще раз подумать куда поехать и где учиться.
Полевой лагерь уже давно скрылся за барханами, а они пока и не думали возвращаться. Но вдруг отец остановился, будто бы натолкнулся на невидимое препятствие, прервал свой монолог и молча указал Джейн на высокий песчаный бархан, скрывший от их глаз лагерь экспедиции. На вершине этой природной песчаной пирамиды замерла группа всадников, закутанных в одежды бушметов, этих беспощадных воителей пустыни. На фоне ночного неба и начинающей свой восход на небосклон луны, явно просматривались перекинутые за спину силуэты винтовок. Группа насчитывала не менее десяти всадников. Один их них рассматривал бинокль их экспедиционную стоянку. Из лагеря эту группу было не возможно рассмотреть. Темное ночное покрывало надежно скрывало возвышающиеся на бархане силуэты. Сам же лагерь, освещаемый громадным диском луны, был как на ладони. Отец и Джейн могли их рассмотреть по причине того, что их местоположение относительно всадников, соответствовало положению всадников относительно лагеря.
