***
Мы жили маленькой счастливой семьёй. Всего два человека. И никого больше не пускали в свой уютный мир. Нам было хорошо вдвоём. Не сказать, что я полностью понимал отца. Напротив, понимал я его, может, процента на два-три, а остальные девяносто с лишним оставались для меня громадой, состоящей из недосказанностей и загадок. Например, я никогда не спрашивал, как он создал мир. Мне казалось, что таким кощунственным вопросом я могу его обидеть, разрушить ту хрупкую грань доверия, которую никто из нас не решался переступать. А он и не рассказывал сам. Вообще, моё детство, можно сказать, ничем не отличалось от детства сотен других мальчишек. Я так же ходил в школу, а после уроков гонял мяч с приятелями во дворе или гулял, и затемно, вымотав отцу все нервы, с барабанные боем возвращался домой, в нашу просторную двухкомнатную квартиру. Садился за ненавистные уроки, стараясь всеми возможными способами улизнуть от выполнения задания. Выливал борщ или суп в раковину, когда папа не видел, и занимался мелким вредительством, если мне что-то не нравилось. Короче, всё как у всех. Обычная жизнь. Обычная жизнь счастливого ребёнка, которого любят, который для кого-то – целая Вселенная, что ни объять, ни представить невозможно. Я был счастлив…
Потом был институт. Я не захотел никуда уезжать и выбрал один из двух вузов, находившихся в нашем маленьком южном городке. Мы жили у моря, в довольно уютном месте, и я так хотел остаться там на всю жизнь. На всю бесконечную жизнь. Остаться в том времени, в том месте, в той тёплой светлой квартире, вдвоём с Ним, защищённый от всех будущих бед и несчастий всеобъемлющей отцовской любовью.
Но однажды, возвратившись с занятий, я не застал отца дома. Была суббота, выходной, хотя, быть может, у него появились какие-то срочные дела, но я сразу же отмел это предположение. Почему-то в глубине души я уже знал, что он просто исчез, будто его никогда и не было. Вот через подлокотник дивана был перекинут его галстук, пропитанный ароматом терпкого одеколона, на кухне, в пепельнице, дымилась тлеющая сигарета, казалось бы, такие незначительные мелочи, но вместе они напоминали мне о единственном родном человеке, который просто ушёл из моей судьбы. Я думал, что буду первым. Первым уйду из его жизни, хотя ещё не представлял, как это сделаю: переездом в другой город, женитьбой, либо банальным предательством, а оказывается, он меня опередил. И даже не оставил записки.
Я понимал, что обращаться в полицию бесполезно. Если он захотел исчезнуть, вряд ли его кто-то сможет найти. Даже родному сыну это не удастся сделать. Да и как бы я всё объяснил? Простите, но понимаете, мой отец – Бог, и он куда-то пропал! После такого объяснения меня бы точно упекли в соответствующее заведение.
Я решил разыскать его сам. Но где? В себе – необъятной Вселенной? Взглянув внутрь себя, я не обнаружил его там. Да и в самом деле, зачем ему нужна была Вселенная без меня? К чему эти далёкие звёзды, мириады галактик и планет, на которых, возможно, тоже живут люди, если рядом нет того, кто является смыслом жизни? Тогда, возможно, впервые я задумался: а не переоценил ли я свою значимость в жизни отца? Но тут же постарался отогнать эту абсурдную мысль от себя. Нужно было приниматься за поиски.
Где ещё он мог быть, если не во Вселенной? Лишь за её пределами. Вот туда мне и следовало отправляться. Хотя я не представлял, как. Я больше не был младенцем. Я вырос, и теперь уже не мог вмещать в себя целое Мироздание.
