Эпицентр торнадо как лучшее место для свиданий - страница 4

Лиза села рядом с матерью и обняла её. Веревка, обвязывавшая сверток, легко поддалась. Катя преодолела слои бумаги и обомлела: внутри обнаружилась картина , на которой была изображена половина сердца, разорванного ровно посередине, с сочащейся кровью в месте разрыва.

–Ты давно просила меня нарисовать что-то для твоего офиса, – пояснила Лиза.

– Это невероятно, – Катя гладила картину и в её глазах блеснули слезы, умело и быстро подавленные.

Лиза поцеловала мать и направилась к выходу.

– Лиз, – будто спохватившись остановила её Катя. – Сегодня ужинаем в ресторане. С дедом.

– Это обязательно? – спокойно спросила Лиза.

– Обязательно.

– Ладно, – бросила Лиза и скрылась.

Катя продолжала смотреть на картину, подаренную дочерью, зная, чем она вдохновлена. Скрытой от посторонних глаз работной патлатого татуировщика из Питера. Катя, ещё не принимавшая душ и не чистившая зубы, побрела в ванную. Тепло обогреваемого пола ванной комнаты приятно охватило босые ступни. Катя сбросила пижаму и внезапно остановилась у огромного состаренного зеркала, висевшего над раковиной. В этом зеркале можно было разглядеть себя по пояс. Слева под грудью прямо в районе ребер хранилась та самая половина сердца в виде татуировки. Катя острожно провела по ней пальцем. И вдруг ванная комната превратилась в прокуренную коморку тату-салона где-то в глубине дворов Невского проспекта. Татуировщик неопределенного возраста погружен в работу, искренне восхищаясь смелостью Кати бить рисунок на одной из самых болезненных частей тела. Он так увлечен, что совсем не замечает приступа нежности, происходящего в непосредственной близости: татуированная мужская рука гладит катино бедро в драной синей джинсе, прямо в правое ухо девушки чувственный голос нашептывает слова, уносящие её наверх блаженства и делающие безразличной к боли от прикосновения иглы с кожей. Катя отворачивается от косматого творца, направляя лицо к источнику голоса. Глаза её закрыты. Её губы чувствуют обжигающий жар других губ, тех, что готовы в любой момент сократить и без того ничтожное расстояние между ними. Катя встряхнула головой, будто отгоняя остатки сна. Она стоит посреди ванной в маленьком городке в Швейцарии. Ей тридцать пять. И она шагает под ледяные струи душа, чтобы подавить тревогу её настоящего сердца, расположенного недалеко от половины нарисованного.

Без четверти семь водитель остановил машину напротив ресторана, спрятавшегося в гуще деревьев, которые в этой полосе уже покрылись зеленой листвой. Где-то через час должно было стемнеть. Катя и Лиза шли по дорожке мимо цветущих кустов. Лиза смотрела на них с художественным интересом. Ресторан располагался в уединении между двумя городками у самого озера. Рядом не было ни домов, ни отелей, ни других заведений, от того это место выглядело особенным и даже немного сказочным. Казалось, вот-вот из-под распустившейся красным цветом камелии выпрыгнет кролик и позовет с собой в Страну Чудес.

Катя и Лиза, распахнув стеклянную входную дверь, вошли в просторный зал ресторана с панорамным окнами, из которых открывался захватывающий вид на озеро, и остановились как вкопанные. Их встречала шумная толпа, насчитывавшая человек тридцать, криком "С днём рождения!". Катя бегло прошлась по лицам: отец, Лариса,Марина Ельцова, её другая близкая подруга Альбина с мужем Андреем,не последним человеком в нефтяной отрасли, Верочка, светская обозревательница, в компании очередного очень крепкого как племенной жеребец и очень непубличного парня лет на восемь младше своей спутницы, некоторые знакомые, также имеющие недвижимость в Швейцарии как и Виктор Ильи и ещё какие-то люди. Но самое главное: все они были одеты в роскошные вечерние туалеты, в то время как Катя и Лиза стояли напротив них в образах, подходящий для тихого ужина в непритязательном ресторане. Именинница, решившая в кое-то веки расслабиться, смотрелась особенно лишней на этом празднике. Мешковатые драные джинсы, открывавшие щиколотки, старые синие кроссовки New Balance, серая, видавшая виды, худи и куртка из стеганного текстиля невнятного светлого цвета контрастировали с окружающей атмосферой, а отсутствие макияжа и неуложенные волосы усиливали этот эффект. От толпы оторвалась Лариса. Не ней струилось черное платье в пол с глубоким вырезом на спине.