– Дайте сюда, – тихо сказала она.
Я прикрыл записку рукой.
– Что дать?
– Пожалуйста, сейчас же.
Некоторые одноклассники спереди оглянулись.
– У меня ничего нет, – тупо буркнул я.
– Записка.
– Что такое?
Это был Сэр, и я понял: мне капец.
Мисс Форрестер указала на Хомяка.
– Этот молодой человек передал этому молодому человеку записку.
– Давай записку, Бен, – велел мне Сэр. – Наши правила знаешь.
– Вы прочитаете вслух? – обрадовался Гарри Бут.
– Тихо, Гарри.
– Есть же правило…
– Тихо. Бен, передай записку мисс Форрестер. Сейчас же.
Щеки у меня вспыхнули. Как можно отдать ей эту записку? «И задница шикарная! Спорить готов, ты хочешь по ней шлепнуть!» Нет. Исключено.
От отчаяния я сунул бумажку в рот и проглотил ее, и мой кадык эффектно подпрыгнул.
Класс разразился криками «Ну, вообще!» и «Во дает!».
– Надеюсь, это было вкусно, Бен, – сказал Сэр, перекрывая шум. – Будешь наказан, тебе предстоит аудиенция с твоим покорным слугой.
Когда прозвенел звонок на перемену и все выбежали из класса порезвиться, я остался сидеть на месте. Мисс Форрестер вышла к учительскому столу поболтать с мистером Риддлом. На меня они не обращали внимания, и на мгновение я подумал: может, Сэр забыл, что решил меня наказать? Я тихо поднялся и посмотрел на открытую дверь.
– Ты куда собрался, Бен? – спросил Сэр.
– Достать из рюкзака перекус?..
Он одобрительно кивнул. Я подошел к стене, снял с крючка мой холщовый рюкзак и извлек коричневый бумажный пакет с обедом. Заглянув внутрь, я обнаружил сэндвич с арахисовым маслом и джемом, яблоко, коробочку с соком, два печенья в пакетике и батончик мюсли. Можно взять печенье, но, если съесть его сейчас, к обеду ничего вкусного не останется. С неохотой я выудил батончик, засунул бумажный пакет обратно в рюкзак и вернулся к своей парте. Увы, в батончике оказались кусочки орехов и фруктов, а не шоколадная стружка. Но в животе урчало, а батончик был все же лучше яблока.
Жуя, я открыл тетрадь по религии на задней внутренней стороне обложки, где я трудился над карандашным наброском Реджи Лемелина, нового вратаря «Бостон Брюинз». Рисунок был наполовину готов и выглядел вполне бомбически. В последние годы в классе стали вешать на стены любые «произведения искусства», и мои работы обычно были лучшими. Родители подкинули мне идею, что я, когда вырасту, буду работать в компании «Дисней». Это было круто, и, казалось, достойное будущее мне обеспечено.
Но в начале этого года в школе появился новенький из Спрингфилда.
Его звали Билли Браун, и рисовал он так, что можно было обзавидоваться. Втайне я думал, что он талантливее меня. Реализм его не интересовал. Он рисовал карикатуры, лица с большими носами без подбородков и все такое. Это было похоже на рисунки из комиксов, ничуть не хуже. Однажды я попробовал скопировать одно из его лиц, и вышло довольно неплохо. Но когда я захотел нарисовать в этом духе что-то свое, вышла полная лажа. Тут я и понял, что умею только копировать чужое, а выдумывать картинки самому, как Билли, – кишка тонка, и в голову закралось сомнение, что меня действительно возьмут работать в «Дисней».
Я взялся штриховать вратарский щиток Лемелина (скопировав его с хоккейной карточки, когда он еще играл за «Калгари Флэймз»), и тут Сэр сказал:
– Бен?
Я настороженно поднял глаза. Иногда учителя заставляли наказанных выполнять какие-то поручения, например отнести в учительскую табель посещаемости. Однажды меня попросили принести кабачок со школьного огорода; по сей день не имею понятия, зачем учителю понадобился кабачок.
