Эпидемия - страница 5

После Шестидневной войны я стал гордым евреем, начал встречаться и дружить с такими же евреями, как я. Эта война помогла мне в дальнейшем принять решение. Я разочаровался в Советском Союзе, который оказался врагом моего народа, и вместе с арабами хотел его уничтожить. Я понял, что в СССР вряд ли можно что-то изменить, и, что это не мое дело, в нем что-то менять. Нас тут не хотят, мы тут чужие, и это естественно и в этом ничего плохого нет. На свете есть страна, где живут такие же, как мы евреи, наши братья по крови и происхождению, которым нужна наша помощь, и помощь которых нужна нам. Шестидневная война перевернула мою жизнь и не только мою, но и жизнь моего брата и многих других советских евреев. Появилась солидарность с евреями, живущими в Израиле. Мир вокруг стал меняться. Стали меньше рассказывать анекдоты о жадных и трусливых евреях, на них стали смотреть иначе, и многие евреи тоже изменили своё мнение о себе. «Еврей» перестал быть обидным прозвищем, и в глазах многих в нем даже появилось достоинство. Во время еврейских праздников я вместе со своим братом начал посещать синагогу. Он стал еврейским активистом и начал изучать иврит и ходить на лекции по еврейской истории. Я тоже, как и он, пропитался еврейским духом, но поскольку приблизительно в это время начал учиться в институте, то боялся, что меня могут отчислить, и старался не быть навиду, был осторожен и не лез на рожон. Мой брат принес домой учебник иврита «Элеф милим», и я с его помощью начал тоже изучать иврит. Иногда мы, еврейские ребята и девушки, собирались у кого-нибудь из еврейских активистов дома и встречали субботу (Шаббат). Знакомились, смеялись, танцевали, ели, пили вино и водку, и конечно обсуждали жизнь в Израиле. Приблизительно в это же время начались преследования учителей иврита, обыски с конфискацией учебников, увольнения с работы и запугивание учеников.

Однажды, это было в 1969 году, когда мой брат ехал на урок иврита в метро, один человек обозвал его «жидом» без всякой причины, только из-за его внешнего вида. Брат не выдержал и ударил его. Завязалась драка, в которой били в основном моего брата, и тем не менее, именно его забрали в милицию. Потом был суд, и его посадили на год в тюрьму за мелкое хулиганство. Я до сих пор не знаю, было ли это случайно или санкционированная провокация КГБ. Прошло полгода, и его выпустили на свободу, но он очень изменился, тюрьма сломала его. У него начались головные боли, по ночам ему снились кошмары. Он не рассказывал о своей жизни в тюрьме, но очевидно, что ему было там несладко. Причиной головной боли могли быть побои, которым он там подвергался. Вскоре он женился и у него появился ребенок. Его приоритеты изменились, появились новые заботы, и он отложил отъезд в Израиль.

Я же остался верен своей мечте и поставил своей главной целью эмигрировать в Израиль. В 1967 году, в том же году, когда началась Шестидневная война между арабами и евреями, я начал учиться в Ленинградском физико-техническом институте на факультете ядерной физики. Несмотря на пятый пункт, мне удалось поступить в этот институт и успешно его закончить. После окончания института я начал работать в Ленинградском институте физических проблем. Наш отдел занимался физикой плазмы. Я был лаборантом в лаборатории плазменного шнура – устройства по удержанию плазмы в стабильном состоянии. Работа мне нравилась, и я неплохо с ней справлялся. В 1975 году я женился.