– Это герб Мнайдры! Не мог удержаться и внушил оружейнику, чтобы он именно так украсил броню, – прошелестел в голове голос, – Ты его носишь по праву не только рождения, но и власти.
– Предупреждать надо. А вдруг этот символ здесь значит нечто иное, чем в Мнайдре? – мысленно ответила принцесса и продолжила вслух, – Открывай дверь и никого, кроме магистра Итара сюда не пускай. Леэд, будь рядом, хотя, пошли кого-нибудь за Ауттором, чтобы он записал допрос.
– Часовой! Приведи сюда брата Ауттора. Самозванка никуда не сбежит, поскольку посажена на цепь и прикована к стене. Я сам открою.
Бывший следопыт, немного повозился с массивным замком, ругаясь, что он не смазан, но таки открыл его и с трудом распахнул оббитый металлом створ, пропуская Энвеллу внутрь. Знаменосец снял со стены факел и вошел следом. Пленница сидела у стены на охапке прелой соломы, поправила массивный ошейник и мрачно взглянула на вошедших. Это была высокая молодая женщина, одетая в платье некогда роскошное, а теперь превратившееся в некую тряпку, волосы цвета старой бронзы спутаны и слиплись от грязи, а вот лицо очень сильно напоминало настоящую Вету, причем настолько, что Энвелла в облике свекрови казалась родной сестрой самозванки. На мгновение даже закралась мысль, что это покойница ожила, но голос внутри опроверг подобное предположение.
– Ты кто? Отвечай! – приказала Энвелла, но ответа не последовало.
Пленница презрительно сплюнула на пол и молчала, боясь взглянуть собеседнице в глаза. Даже Леэд поежился, увидев выражение лица истинной Веты. Куда уж убедительнее! А смотрит-то так, что посреди летней жары можно превратиться в ледышку.
– Я подожду. Мне спешить некуда, – с нежностью хищницы продолжила «истинная» Вета, – Назови себя! Я Вета, жена рыцаря Брасса Целителя, вернувшаяся с Небес.
– Ты-ы? – протянула пленница, засмеялась, а потом закашлялась, – Это я, Вета! Я! Тебя надо сварить в масле! А сэр Брасс – это злобный колдун, который меня заточил в пещере, усыпив на десятки лет! Ты ведьма! И твой муж – колдун, желавший убить меня много лет назад!
В этот момент в камеру вошел Ауттор, запыхавшийся от бега по лестницам. Он подождал пока стражник принес колченогий стол, разложил на нем письменные принадлежности и внимательно посмотрел на Энвеллу.
– Пиши, пленница назвала себя Ветой и угрожала мне котлом с маслом, называла ведьмой и слала хулу на Святого Брасса Целителя, славившегося своим благочестием. Все верно?
С конкуренткой следовало что-то делать, поскольку в котел с маслом не хотелось, если уж удалось сбежать с электрического стула на Земле. Приказать ее казнить прямо сейчас? Не выход, да и так можно подпортить собственный имидж, а условности в этом обществе решают больше, чем здоровая логика. Думай, милочка, думай!
– Я Вета! Разве не видно? – не унималась пленница, разорвала рукав на правом плече и показала татуировку, – Это колдовской знак сэра Брасса, которым он меня заколдовал! Я племянница старого Джада! Вот платье на мне то самое, которое сэр Брасс подарил на турнире, чтобы меня, доверчивую дурочку, заманить в пещеру и заколдовать!
Как убедительно говорит. Скорее всего, кто-то решил использовать карту Святой Веты в своей игре, нашел подходящую по внешности девчонку и промыл ей мозги, вложив туда некоторые факты из жизни давно исчезнувшего реального человека. Судя по видениям прошлого, платье на ней действительно то самое или очень похожее и имя дяди назвала верно, даже турнир упомянула. Это могло сработать, но именно Энвелла своим появлением в монастыре спутала весь расклад в этой странной игре.
