Политтехнологи Обамы называли Ромни самым неудобным соперником. Ведь он легко мог перетянуть на свою сторону независимых избирателей и даже часть демократов. Неслучайно на праймериз Ромни без труда одержал победу в штатах Новой Англии, традиционно ориентирующихся на либералов, – за ним остались Вермонт, Массачусетс и Вирджиния.
«На самом деле Ромни был бы идеальным напарником Обамы, – писал эксперт из Института Брукингса Майкл Кейг, – ведь он добился триумфа в темно-синих штатах, которые вряд ли поддержат республиканцев на ноябрьских выборах, и не победил пока ни в одном красном штате, где Великая старая партия пользуется поддержкой большинства избирателей»[205].
Ромни, конечно, заигрывал с южанами, пытаясь освоить их диалект и изображая из себя супертрадиционалиста. Он не стал даже спорить с консервативным радиоведущим Рашем Лимбо, который заявил весной 2012 года, что американские женщины «сильно распоясались» и «всем этим феминисткам давно пора вправить мозги, чтобы они не лезли, куда не следует, вели хозяйство и воспитывали детей в консервативных традициях»[206]. «Неужели Ромни, – писала The New York Times, – который надеется стать республиканским кандидатом, ничего не мог возразить фанатичному сексисту, мечтающему вернуть Америку в ту эпоху, когда женщины не обладали равными правами с мужчинами?»[207]
Такая позиция, конечно, превращала Ромни в антипода Обамы, которого прозвали «первым феминистким президентом Америки». Его администрация ежегодно выделяла радикальным женским организациям около миллиарда долларов. Она провела через Конгресс закон о справедливой оплате труда, который обязывал работодателя следить за тем, чтобы женщины двигались по карьерной лестнице и получали такое же вознаграждение, как мужчины, в не зависимости от степени профессионализма. В колледжах были введены так называемые гендерные квоты, и многие профессора были вынуждены уступить свои места менее титулованным сотрудникам, только на том основании, что они женщины.
И вот Лимбо, которого иногда называют фактическим лидером республиканской партии, набросился в прямом эфире на представительницу феминисткого движения Сандру Флюк, которая попыталась доказать на слушаниях в Конгрессе, что медицинская страховка должна предусматривать оплату контрацептивов. Он назвал ее шлюхой, а американских чиновников сутенерами, и был подвергнут остракизму в либеральных кругах. «Лимбо бросил вызов политкорректной Америке с ее крикливым лицемерием и бесконечной, доведенной до гротеска борьбой за права человека, – заявила Сара Пейлин, – и орды либералов набросились на него словно свора голодных псов»[208].
Поскольку Ромни никак не прореагировал на скандал, многие комментаторы тут же обвинили его в «потакании ультраконсерваторам». Как заметил главный стратег Обамы Дэвид Аксельрод, «бывший губернатор Массачусетса, который считался всегда умеренным политиком, рискует заиграться и, резко сдвинувшись вправо во время республиканских праймериз, потерять доверие тех электоральных групп, от которых в ноябре будет зависеть исход выборов. Не будет же он через пару месяцев вновь менять свою риторику, пытаясь достучаться до центристов и одолеть действующего президента во фронтовых и колеблющихся штатах!»[209] О том, что команда Ромни действительно играет в опасные игры, свидетельствовал тот факт, что в «супервторник» он не сумел заручиться поддержкой представителей среднего класса и молодежи, а за время республиканской гонки его рейтинг среди независимых избирателей снизился на 20 процентов.
