– Так, как вы умудрились такое написать? – следователь Марьин решительно отодвинул протянутый ему исписанный пластиковый бланк. Полицейский, который собственно и держал бланк, пробасил недовольно:
– А я говорю, именно так и было, – полицейский уже не первый десяток лет служил в городском отделении и ему очень не нравилось, что какой-то зеленый следователь, уперся рогами и никак не хочет принимать рапорт о первичном осмотре места происшествия.
– Это вы называете «полным рапортом»? – следователь нахмурился, как будто ему пытаются всучить наскоро состряпанную отписку.
– А что вы хотите? – полицейский слегка повысил голос. – Я, как только прибыл сюда, на место происшествия, сразу в дом. Я как ее нашел на ковре, сразу подумал все – бытовое, на почве ревности! А потом, как хотел проверить пульс, такое началось – такого за все годы службы не видел.
– Я всё выясню, – примирительно остановил его следователь. – Иначе, зачем я тут вообще. Почему вы не указали, что в доме были разбиты зеркала?
– Вы что, издеваетесь? – полицейский снова ткнул ему в руки лист. – Там же всё и так переломано! Вся мебель. А вы мне о каких-то зеркалах. Девушка эта жива оказалась. Мне же пришлось с ней в больницу ехать, она ведь все время орала как резаная «не одна, пусть он со мной едет» и на меня показывала. Только когда доктора ее успокоили, я сюда обратно приехал и уже в авто написал это.
– Соседей кто опросил? – спросил следователь, все-таки приняв бланк в специальную синюю папку с гербом Следственной службы. Эта папка считалась чуть ли не главным символом власти следователя, даже больше чем удостоверение полиции, лежавшее в левом кармане рубашки или штатный пистолет-парализатор, висевший подмышкой.
– Пятнадцатый патруль, – избавившись от обязательного рапорта с места происшествия, полицейский стал намного спокойнее и был не против помочь следователю. – Вы же знаете, как эти ребята работают. Думают, чем быстрее, тем лучше.
– М-да, – кивнул Марьин и, наконец, вылез из патрульной машины. Было теплое, безоблачное утро. Полицейский остался в машине – смена у него закончилась, пусть теперь с этим делом мучаются другие. Но тут он что-то вспомнил и, высунувшись, крикнул следователю:
– Знаете, мне, конечно, все равно, но кажется, это он с ней такое сделал.
– Он? – переспросил довольно безразличным тоном Марьин. – Посмотрим. Ладно, я пойду отрабатывать свою огромную зарплату, удачи.
Полицейский от души рассмеялся – зарплаты следователей никогда не могли похвастаться заоблачными числами.
Марин не особо спешил к дому Санаевых. Он успел только в общих чертах ознакомится с этим делом. Семейные разборки он никогда не любил распутывать. Особенно те, которые происходили на здешних тихих улицах провинциального города. Особенно если они усложнялись не вкладывающимися в голову показаниями. Ну, последнее, считал Марьин поправимо – наверняка поспешно собранные с соседей показания грешат неточностью и искажениями спешившего патруля.
Запищал браслет полицейского коммуникатора. Марьин нажал на прием и сказал:
– Да?
– Вы скоро там? – слегка недовольным тоном спросила Тина. – Я уже давно тружусь с анализаторами, а вы, детектив, все еще прогуливаетесь.
– Это у вас, за океаном, я детективом был бы, – Марьин слегка улыбнулся словам штатной специалистки по био-анализу. – А здесь я следователь, пора бы вам запомнить.
