– Принцип не догма, Серега, если ты считаешь себя человеком свободным, то и принципы твои должны быть мобильными, именно на таких условиях человек движется вперед. Если честно, надоело питаться пирожками и шашлыками. Хочу приходить домой, где меня кто-то ждет, хочу быть кому-то нужным.
– А если она будет такая же кровожадная как я, не пожалеешь? – спросила Ирина. Стека с полминуты изучающе смотрел на нее.
– А что, уже приходилось стрелять в человека?
– Нет. в человека я стрелять никогда не буду, но выстрелить в человекоподобное животное, посягающее на мою честь, на мою жизнь, на жизнь близких мне людей, – она красноречиво посмотрела на Сергея – рука не дрогнет. Я уже говорила Сереже, что меня заставило взяться за оружие. – Стека с интересом слушал Ирину.
– Мою лучшую подругу изнасиловали двое человекоподобных, я уговорила ее подать в суд. Только Бог знает, чего это стоило Наташе. Мы обе были наивные и доверчивые и верили в справедливость нашего суда. А когда этот наш, самый гуманный в мире суд отпустил подонков за недостаточностью доказательств их преступления, которое являлось в том, что один из них был сынком начальника УВД г. Владивостока, Наташка удавилась. Не уговори я ее пройти все эти унижения медицинского освидетельствования, показания следователю, может она бы и пережила это изнасилование. А так и медики, и милиция, и суд – все посмеялись над нами. – Ирина махнула рукой. – Короче решила я восстановить справедливость и пришпилить недостающие доказательства к их маньячным лбам, но пока набивала руку в стрельбе из пистолета, упустила время. Кто-то меня опередил. Обоих нашли повешенных на чердаке здания городского суда, где их судили и оправдали.
– И наверное была пояснительная записка типа «простите нас людей?».
– Да. На причиндалах одного из них была приколота записка – «Таким нелюдям как мы, нет места среди людей и потому мы добровольно идем в Маракару». Это такой слой в аду, самый низший, самый ужасный – пояснила Ирина.
* * *
Лысый остановил свою машину и не выключая двигателя забежал в магазин.
– Груша держи, – он протянул деньги за взятый три дня назад аккумулятор.
– Ну и как – лениво поинтересовался Груша, пряча деньги в карман.
– Работает, ну ладно, спешу, пока.
– Погоди. Клик Кифара тебе ни о чем не говорит? Лысый остановился как вкопанный.
– Кифара? Ну был такой лет 10 назад, город под ним ходил.
– Почему был?
– А сейчас стоит на кладбище памятник. Гэбэшники замочили. Засадить не могли, а терпеть чью-то власть кроме своей, честь офицерская не позволяла. А чего это ты о нем? Насколько мне известно, ты в это время еще в своем Челябинске заканчивал последние школьные коридоры. Историю криминального Омска решил изучить?
– Да нет, просто два часа назад это приведение облегчило мой карман на две штуки баксов. Лысый с интересом поглядел на Грушу.
– А это тоже он? – он кивнул на залепленный пластырем лоб Груши.
– Он.
– Значит не он. Будет он такой мелочью заниматься. Кифара был очень высокого полета, кстати это он тебе так представился?
– Его Стека узнал, когда я ему долг отдавал, ну – Груша замялся – мой косяк.
– Стека? Лысый метнулся в свой автомобиль и быстро исчез.
– Ты за базар отвечаешь?
– Отвечаю! Стека подтвердил. Он-то его ни с кем не спутает. Ближайшие кореша. Говорит, ждите приглашения. Он соберет «фермеров», будет очень серьезный разговор.
– Я знал, знал. Ну не мог Кифара вот так просто подставиться ментовской пули. Ну теперь всколыхнется наше болото.
