Люди молили у них помощи, но помощи, конечно не было. Была обычная удача, которая выпадает порою и без всяких молитв. Провалы чередовались с успехами, которые как бы подтверждали необходимость магических действий. Но порою черная полоса жизни чересчур затягивалась. Божок не помогал. Тогда его просто выкидывали. На улицу выбрасывали сгустки магии. Вот тогда-то из таких божков и сформировалась некая сущность. Её не увидеть глазами. Её не почувствовать кожей. Её может узреть только отделённая от тела душа.
Поначалу сущность была совершенно безмозглой. Единственной её потребностью было поглощение магии. Она не могла навредить живому человеку. Тело было для неё непреодолимой преградой. Тогда она, поселившись на путях, ведущих в мир мёртвых, стала перехватывать зазевавшиеся души усопших, поглощая их, становясь от этого всё больше. И чем сильнее была в магическом плане душа, тем более лакомой она становилась для безымянного монстра.
Постепенно сущность заимела нечто, напоминающее разум. Холодный, злобный и голодный разум маньяка. Она осознала, что некоторые из душ, пропитанных магией, настолько сильны, что она не может их переварить. Тогда у неё родился план. Перехватывая эти души, она не пыталась поглотить их, а наоборот усиливала и отправляла на землю. Там они становились богами. Мольбы людей, их вера делали богов ещё более могучими. Люди питали их своей магией. Молитвы, то есть та самая энергия, которая изначально предназначались для Всевышнего теперь «кормила» богов нового поколения.
Эти боги носились по земле, свершали какие-то дела, выбрасывая при этом в космос миллионы магических «Джоулей». Сущность купалась в потоках энергии, словно алкоголик в ванне шампанского. Но в конечном итоге боги надоедали людям, и их ждала участь древних божков. Они гибли в боях или оказывались в мусорной яме истории, слабея без веры своих адептов настолько, что сущность могла поглотить их.
Однако и этого ей было мало. Она жаждала большего…
Последние слова дядя Коля произнёс почти змеиным шипением. И замолчал. Хитро прищурившись, он наслаждался произведённым на слушателей эффектом. Но в следующее мгновение все усилия рассказчика были напрочь смазаны природным катаклизмом. Крупная капля дождя плюхнулась на дощатый стол прямо перед носом дяди Коли. Власов недовольно надул щёки и задумчиво посмотрел на небо.
– Вот ведь почти каждый год 9 мая дождь бывает. Если не с утра, то к вечеру – непременно, – прокомментировал он увиденный пейзаж из громоздящихся туч. – Ну, молодёжь, кастрюльки-миски – в зубы и бегом в хату. Там продолжим…
Глава 2. Волос. Ученик лешего
* * *
Изба у Власова была вполне стандартная для Центральной России. Отапливаемый сруб (три окна – на улицу, одно – во двор), сени (они же мост), двор с «удобствами» и… Вот двор, пожалуй, стандартным не был, поскольку помимо «домика глубокой задумчивости» и поленицы нарубленных дров мог похвастаться курятником на полтора десятка птиц, загончиком на четырёх свинок и хлевом для десятка овец да дойных коз с парой же козликов. К сеням с левой стороны была пристроена просторная терраса. За террасой – сарай с клетками на полсотни кроликов. А за ним (после входа на двор) ещё одна сараюшка с небольшим бассейном для нутрий. Большое хозяйство развёл Николай Денисович. И как он только с этим управлялся?
В терраске стоял стол с парой широких лавок по бокам и парой стульев у торцов.
