Когда Митра, прилетев в очередной раз, узнал, что старого раджу уже похоронили, загоревал.
Вот, мол, как жизнь проходит быстро. Был человек, и нет его. Один курган остался. Достал из висевшей на боку сумы баклажку с божественной сомой, сам выпил, Митрену дал…
– О-о-о-о! Божественно!!!
– А ты как думал? Чай не ключница пойло делала. Сам Сома варил!
Остатки чудесного напитка на курган вылил. Белую козочку сам себе в жертву принёс. Мясо тут же на кургане пожарили, со второй баклажкой сомы в кругу самых верных слуг употребили. А потом вздохнул Митра глубоко и горестно, поглядел тоскливо на молодого раджу и говорит:
– Ну, что, Митрен? Даром что ли тебя в мою честь назвали? Запрягай колесницу. На рыбалку к Варуне поедем. Где тут у вас осетры водятся?
Молодой раджа, конечно, такого не ожидал. Но рыбалку организовал честь по чести. Богу понравилось. Да и собеседником он оказался не хуже отца. И уже в конце недельного рыбачьего запоя… Богу-то что? У него похмелья не бывает. Пальцами щёлкнул и уже, как стёклышко. А раджа-то просто человек! Так вот, аккурат в момент утренней похмелки всё ещё мучимый абстинентным синдромом Митрен и рассказал о своей беде.
Митра на это только хмыкнул и посоветовал не переживать по пустякам.
– Кто с богами сому пьёт, тот о таких мелочах может не заботиться. Ну-ка, встань-ка в полный рост…
Раджа поднялся, а Митра глянул на него так, словно дырку в причинном месте прожечь взглядом собрался.
– Нет, – говорит, – с тобой, похоже, всё в порядке. Жену твою поглядеть надо. Да ты не боись, вылечим. Только не сейчас. Я к тебе попозже загляну.
Ну, попозже, так попозже. Раньше, чем через год Митрен бога в гости не ждал. Ошибался.
* * *
Всего через пару месяцев поздно вечером угрюмый Митра появился на пороге «дворца» раджи. Он выгнал на улицу всех слуг и «нукеров», сел у очага на стащенную с нар баранью шкуру, с удовольствием вытаскивая из огня жарившиеся там (между прочим, совсем не для него!) куски мяса на большое бронзовое блюдо.
– А вы чего там застыли? – удивлённо обратился он к остолбеневшим Митрену и Лалавати. – Садитесь к огню. Ты, Лалавати, миски неси. Из чего сому пить будем? Дело у меня к вам есть.
Раджа быстренько расстелил шкуры для себя и для жены, а его супруга принесла небольшие мисочки, похожие на пиалы. Когда раздавала их мужу и гостю, божество уставилось на неё тем самым взглядом, что хорошо запомнился Митрену по прошлому общению. Затем усмехнулся и сказал:
– Помогу я вам в вашей беде. Исцелю тебя, Лалавати. Будет у вас ребёнок. Единственный. И будете вы у меня избранными. Но вот наследника вы родить не сможете.
У раджи с женой рты пооткрывались:
– Как же так?
– А ребёнок?
Митра достал из сумы, что висела на его боку, баклажку с сомой и разлил её по «пиалкам», раздал их собеседникам. Выпил свою порцию, сунул в рот небольшой кусок жирного мяса и, глядя на застывшее в ожидании ответа лицо женщины, усмехнулся:
– А ребёнок будет девочкой. И вы её с рождения обещаете не какому-нибудь раджёнку в жёны, а в жертву богу.
– Убить нашу дочь? – вырвался крик из груди Лалавати.
– Дура что ли? – грубо оборвал её Митра. – Живой она будет. Воспитаете, как положено. И чтобы ни один мужик её пальцем не трогал. А придёт срок, станет она женой бога. И сына родит. Остальное – не вашего ума дело. Сому-то пейте. Чай не каждый день вам такое предлагают…
Хозяева отхлебнули по глотку. Видно было, что божественный напиток их сейчас совсем не волнует.
