Митра сразу узнал «наставника», и гнев перешёл в бешенство. Мало того, что этот старый однорогий козёл утащил куда-то девчонку, так ещё и опозорил теперь бога перед всем двором Митрена! Да за такое… За такое… Митра даже придумать не мог, что с этим бывшим свинопасом сделать.
Тогда он развернулся и со всего маху кинул старика в корыто. На то самое место, где мгновение назад пребывал сам. Анагай упал не поперёк, а вдоль поилки, словно в ванну. А Митра тем временем занёс правую руку с камчой для удара.
– Не трожь его, рожа узкоглазая! Он ни в чём не виноват!
«Так! А это что за конский навоз смеет тут перечить богу света?»
Митра разворачивается и видит безусого парня в домотканой рубахе и таких же штанах.
– А это что за молокосос мне тут советы давать изволит? – неожиданно мягко вопросил бог.
– Я не молокосос. Меня Сараби зовут, – заявил безусый, твёрдо глядя в глаза Митре.
– Сараби… Головастый, значит… Ну, щас я тебя безголовым сделаю…
Рука с камчой стала подниматься для взмаха, чтобы располосовать лицо мальчишки… Щелчок кнута и камча исчезла из руки Митры. Была и нет её. Что случилось?
Бог света обернулся в сторону щелчка и увидел ошарашенного начальника каравана по имени Сахуг, удивлённо глядящего не на Митру, а на собственную пустую правую ладонь. А рядом… Рядом стояла милашка Ахшен, сияя голубыми, словно мартовское небо глазами.
– Дяденька Митра, не бей их! Они же не нарочно! Прости. Ты же добрый!
Бросив кнут Сахуга на землю, маленькая «принцесса» в три прыжка преодолела расстояние до бога и повисла у него на шее.
– Ну, дяденька Митра, ну ты же не будешь их наказывать? Правда ведь не будешь?
Гнев тут же куда-то испарился. Как можно гневаться на такое милое существо?
– Ладно, голубка, не буду я их наказывать. Пусть живут, – ответил Митра и повёл Ахшен во дворец.
Безусый парень бросился доставать из корыта Анагая. А караванщик Сахуг, поднимая с земли брошенный дочкой раджи кнут сказал ему:
– Да ты, Сараби просто безумец! На самого Митру с кулаками полез. Да ещё и оскорбить успел. Точно Митра сказал: Безголовый ты…
Так и стал Сараби Безголовым, то есть все вскоре стали звать его Асар. А госпожу-голубку Ахшен всё племя зауважало пуще прежнего. Мол, она своих людей даже богу в обиду не даст!
* * *
Сидели как-то вечером боги в покоях Агни и под сому и жареного кабанчика вели неторопливый разговор. Богов было немного. Всего пятеро. Помимо самого Агни там были Вишну, Гаруда, Кама и Аю. В общем, мэтр из Тримурти общался с молодёжью.
Дело было месяца за два до того, как Индра и Ваю отправились на охоту за восьминогим Шарабхой.
Сидели эти пятеро и тщательно перемывали косточки своим знакомым. Наконец, добрались до Митры.
– А вы знаете, – таинственным голосом начал Аю, – что Митра чуть ли не каждый месяц летает в Хастин?
– Да кто ж этого не знает? – каркнул Гаруда. – Митра всегда благоволил раджам из Хастина. Они и сам Хастин по его совету построили. И брахманы местные это не только из-за подарков раджи разрешили. Кто же воле Митры перечить станет?
– А я не о том, – возразил Аю. – Знаете ли вы, что у тамошнего раджи растёт единственная дочь, которую он пообещал в жёны богу.
– Митре что ли? – усмехнулся Вишну.
– А вот это неизвестно, – продолжил с прежней интонацией бог жизненной силы. – Она обещана просто богу. Без имени. И блюдёт неустанно свою девственность…
Последние слова, сказанные крайне таинственным голосом с жутко серьёзным выражением лица, вызвали гомерический хохот всей остальной компании. И только лицо Аю осталось по-прежнему серьёзно-надменным, что вызвало новый приступ хохота остальных богов.
