Наблюдая, как крутится старая виниловая пластинка, мужчина почувствовал чье-то присутствие и обернулся. За его спиной стояла девушка с платиновыми кудрями и ярко-алой помадой на слегка припухших, по-детски капризных губах. Платье из белого шелка и кружева на тоненьких бретельках, струилось по ее безупречной точеной фигурке, придавая сходство с коллекционной куклой начала двадцатого века.
– Здравствуй, Берти, – мягко произнес Феликс на английском.
Она коснулась пальцами его лица, порывисто прижалась щекой к щеке, вдохнула глубоко и сказала:
– Ты пахнешь солнцем. Какой чудесный, незабываемый запах.
Феликс обнял хрупкие ледяные плечи, едва касаясь, провел ладонью по волосам. Ее рука скользнула под рубашку мужчины, обвила талию и потянула его вверх. Они плавно оторвались от пола, взлетели и закружились в медленном танце, раздевая друг друга. Одежда падала на пол, танец ускорялся – то становясь похожим на яростную схватку, то замедляясь нежной передышкой. В полумраке гостиной парящие в воздухе обнаженные тела источали слабое лунное сияние. Их стремительные движения напоминали резкие мазки кисти художника, еще не знающего точно, как изображать такую страсть.
До кровати в спальне они добрались уже порядком обессиленными. Феликс вытянулся на пахнущих вербеной простынях, Берти прижалась к нему, положила голову на плечо, поводила кончиками пальцев по груди и сказала:
– Цвет кожи у тебя почти человеческий. Значит, правда всё, что я слышала о твоих новых возможностях – больше ты не заперт в темноте.
Глядя на стеклянную мозаику люстры, мужчина ответил:
–У тебя много вопросов, наверное.
– Достаточно того, что знаю.
– И что же?
– Кто-то создал специально для тебя препарат, изменивший твою природу, ты перестал пить кровь и больше не боишься солнца. Дамиан не знал, что средство индивидуально, за что и поплатился.
Девушка продолжала водить подушечками пальцев по его груди. Феликс прикрыл глаза, отдаваясь легким расслабляющим касаниям. На безымянном пальце ее правой руки поблескивал золотом и рубином такой же перстень, как у Феликса, с отличием лишь в букве —J. После обращения Бертина получила имя Ясмин, но Феликс продолжал звать ее именем человеческим.
– Я ни о чем подобном просить тебя не собираюсь, – продолжала Бертина. – Мне нравится моя жизнь, не хочу ничего менять. А Дамиана всегда терзали страсти. Он словно был одержим тобой. Наверное, будь у него возможность душить тебя на расстоянии, Дамиан беспрерывно бы этим занимался.
– Так он и занимался.
– Хорошо, что его не стало, он многих утомил.
Немного помолчав, Феликс спросил:
– Почему ты выбрала Испанию?
– Нравится твоя родина. Провожу здесь зиму, весну, затем возвращаюсь в Лондон. Всё же задам один вопрос. Создатель препарата что-то потребовал от тебя взамен?
– Да, – не открывая глаз, Феликс поводил пальцами вдоль позвоночника женщины. Каждое его прикосновение, как слабый электрический разряд, вспыхивало сладкой дрожью во всем теле. – Ничего особенного, поначалу даже глупостью какой-то казалось, неравноценным обменом.
– И что же от тебя потребовали?
– Чтобы я организовал детективное агентство.
Бертина приподнялась, посмотрела на его лицо – бесстрастное, как венецианская маска, и произнесла с легкой удивленной улыбкой:
– Зачем?
– Точнее, сначала требовалось собрать пять человек, обладающих необычными способностями и объединить их каким-то общественно-полезным делом. У нас получилось детективное агентство.
