Нет, я не сомневалась, что Водолей любит меня. Не так, как любил Эру, совсем иначе. Но если б он обошелся тогда без моей помощи, сейчас ему было бы намного проще. Этой ночью мы были одни. Никого больше. И все же я почувствовала знакомый горький сок мольбы о помощи.
Нет, Водолей, на этот раз тебе придется воевать со своими призраками самому. Вот только что делать мне? Как находиться рядом с тобой?
- Инна, караул! – влетела в гримерку помреж Оксана. – Корнилову в больницу увезли с аппендицитом.
- Печально, - вздохнула я, зная, что последует за этим. Но все же уточнила: - И?
- Что и? Гастроли! Завтра! Ты же ее дублируешь.
- А мои спектакли?
- Твои дублеры сыграют. Всего-то неделя.
- Хорошо, - я одним глотком допила остывший кофе. – Куда я денусь с подводной лодки. Пусть оформляют замену.
13. 12
Андрей
Ощущение было знакомым, хотя и забытым. Одно дело вспоминать, как все происходило, другое – прочувствовать снова.
Черные маслянистые волны, которые захлестывают с головой.
Впрочем, на этом сходство кончалось. Сейчас все было иначе.
Отлив – и ситуация виделась глупой до зубовного скрежета. Не стоящей выеденного яйца. Все давно в прошлом. Да, неожиданное появление Эры выбило из колеи, всколыхнуло, заставило обернуться назад. Но какое это имеет значение для настоящего? Вернуть ничего нельзя, да и к чему? Он любит свою жену, у них все хорошо. С детьми вот только… Но и это решаемо. Так что хватит страдать фигней, как девчонка-невропатка.
Но за отливом шел прилив, и Андрея снова накрывало. Швыряло волной туда, где его жизнь носила имя Эра. Где каждая минута была наполнена ею. Так остро, так больно, так невыносимо счастливо. Начиная с тех далеких мгновений, когда он оборачивался попросить линейку и встречался с ней взглядом, заканчивая ужасными днями, неделями, месяцами, когда с отчаянием понимал: Эра ускользает от него, ее не удержать. Как сухой песок, с шелестом текущий между пальцами.
Те слова, которые он не мог простить себе все прошедшие десять лет… Что это было? Вспышка глупой неуправляемой ревности? Ведь чувствовал: что-то изменилось в отношении Эры к нему, когда она начала заниматься парашютным спортом. Говорил себе: это ничего не значит, просто у нее появилось новое увлечение, которое он не смог с ней разделить и даже не очень понимал. Вообще не понимал и не одобрял. Но где-то в глубине уже мигала сигнальная лампочка: дело не в этом. Не только в этом.
Он просил прощения, умолял о прощении – и Эра простила. Сказала, что простила. На самом деле… С того дня их отношения словно заволокло дымкой приближающегося пожара, которая становилась все гуще и гуще, принося запах гари. Но память пугливо шарахалась туда, где ничто не предвещало беды. Где впереди ждало только безграничное счастье…
- Поедем ко мне на дачу? – предложила Эра на последнем уроке в субботу. – Пока погода хорошая. Я украла у матери ключи. Погуляем. Там озеро рядом.
Вспыхнуло в солнечном сплетении, растеклось лавой от ушей до пяток. Погуляем? Правда?
Они встречались уже год, но не продвинулись дальше поцелуев и рискованных ласк в темной парадной. Отчасти потому, что у обоих всегда кто-то был дома, но в основном из-за того, что Эра никак не могла решиться на большее. Андрей терпеливо ждал, а по ночам видел ее во сне в таких сюжетах, что утром краснел, вспоминая. Неужели наконец?..
Даже домой заходить не стали, сразу из школы поехали на Финляндский вокзал. Родителям наврали по телефону что-то невнятное про экскурсию. В электричке сидели молча, держась за руки и поглядывая искоса друг на друга.
