– Я из-за тебя тогда, – Ира легко ударила меня по щеке, затем сразу же в это место поцеловала, – на обследование ходила.
– Какое такое обследование? – удивился я.
– На проверку девственности. Мама заставила. Помню, она сказала еще: «Отнеси эту справку своему жениху Савве, он тебя крепче любить будет».
– Так чего же ты, дуреха, ее не принесла, я такую еще никогда не видел.
– Потеряла.
– Справку?
– Нет. Девственность потеряла, дурачок. Злая на тебя была, вот и…
– Ах ты моя дурочка. – Я прижал девушку к себе. – А помнишь, в ресторане я из-за тебя как-то раз чуть было не подрался. Музыкант-гитарист из кишинёвского ансамбля «Контемпоранул» Андрюша тебя танцевать пригласил, а я приревновал и хотел ему по тыкве дать.
– Помню. А потом еще оказалось, что вы в этом…
– В Оргееве, – подсказал я.
– …ага, в городе Оргееве вы с ним в одном классе учились. Да как-то все глупо с этой девственностью получилось, – обиженно, по-детски добавила она.
– Чего уж теперь, забудь. Эта штучка одноразовая, хлоп и все! Теперь в универе вокруг тебя сотни ребят симпатичных крутятся, многие неглупые, с перспективой, с приличными родителями, жильём и с уверенностью в завтрашнем дне, знай себе выбирай, да пореже ошибайся.
– Они все какие-то… – прошептала Ирина. – Не такие, как ты.
– И слава богу, – вздохнув, сказал я. – Таких как я, поверь, летом надо на осине вешать, а оставшихся зимой в проруби топить, да-да, я себя немного знаю, поэтому и говорю так.
– Нет, неправда, мне с тобой хорошо. – Она затаенно улыбнулась.
– Чего же ты все время бегала от меня?
– Это игра такая – «догони меня» называется. Тебе не понять, ты же мужик. Может, у меня к тебе была такая странная любовь.
– Была? – шутливо отодвинул я ее от себя.
– И есть, – она вновь припала головой к моей груди и мы, поцеловавшись, вновь открыли друг другу свои объятия.
Утром Ирина укатила в университет, а я, поспав еще пару часов, разбудил Кондрата, и мы поехали в ресторан.
– Ну что, Ирка – «Желтый цыпленок» таки сцапала тебя вчера? – спросил он, когда мы садились в такси.
– А как ты?..
– Догадался? – усмехнувшись, спросил он. – Ты даже слова не сказал, свинюка, втихаря смылся, пришлось чуть ли не расследование проводить, чтобы узнать, куда ты делся. Хорошо, швейцар в конце концов сказал.
– Упрек справедливый, принимается к сведению.
В этот день я помогал своим коллегам укладываться – для нашего коллектива конкурс закончился.
Половина наших работников тем же вечером заказным автобусом отправилась домой, другая половина, их тех, что не очень торопились – на следующий день рейсовым.
А через несколько дней на общем собрании, проведенном в ресторане, объявили результаты республиканского конкурса.
Коллектив нашего ресторана занял второе место в республике из почти трех десятков претендентов. «Первое было определено заранее, так что я не в обиде», – с кривой ухмылочкой сказала на это Мамочка.
Славик, работавший официантом на банкете, завоевал первый приз в республике среди официантов по спецобслуживанию. Жора, наш бармен, оказался третьим среди барменов. «Ты подумай, брат, как интересно получается, – сказал я на это Кондрату, – если бы проводился городской конкурс, Жорка тоже бы выше третьего не поднялся – после тебя и меня». – «Или, вернее, тебя и меня, – согласился Кондрат».
«Второе место среди официантов республики в обычном разряде присвоено Савве А-ву», – услышали мы далее. Все стали удивленно на меня оглядываться, а я чуть не заржал. «Он, скажу я вам, очень старался, а также грамотно работал с книгой отзывов и предложений, – заметила Мамочка, оторвав глаза от листка, – так что, коллеги, возьмите себе этот факт на вооружение. Думать надо не только о левых заработках, но также и о престиже. В этом плане Савва – работник новой формации. У таких надо учиться».
