Еретик. Книга 3 - страница 40

Вивьен молчал. На провокации де Борда он поддаваться не собирался.

– Твоя недоверчивость – следствие того, что однажды тебе довелось пройти через допросную комнату вашего отделения?

Вивьен скрипнул зубами.

– Ваше Высокопреосвященство, вы со всеми говорите столь подробно?

– С теми, с кем считаю нужным. – Де Борд склонил голову. – Согласись, сын мой, твоя персона не могла не заинтересовать меня, учитывая, что ты приводил в исполнение приговор. Епископ Лоран довольно опасливо упоминал, что ты усердно трудишься и предан богоугодному делу Святой Инквизиции, но обладаешь крутым нравом, и у тебя некоторые проблемы со смирением. – Его глаза изучающе сузились. – Епископ Лоран также упоминал, что и ты, и твой друг довольно тесно общались с Анселем де Куттом, беглым катаром, из-за которого произошла трагедия в Кантелё.

Вивьен тяжело вздохнул.

– Мы общались. В основном – в рамках фехтовальных занятий.

– Насколько мне известно, не только.

– Иногда мы ходили в таверны.

– И за время вашего тесного общения вы – два служителя Господа, два инквизитора – не распознали в нем еретика? – прищурился де Борд. – При том, что епископ Лоран вас обоих называет старательными и способными дознавателями.

Вивьен удержался от того, чтобы неуютно поежиться. Как удержался он и от того, чтобы спросить: «Это допрос?». Он невольно вспомнил свой разговор с Анселем, состоявшийся незадолго до событий в Кантелё. Теперь он прекрасно понимал, как неуютно было Анселю под градом прицельных вопросов о несуществующем поселении под названием Кутт.

Вивьен вздохнул.

– У нас не было причин сомневаться в человеке, которого Его Преосвященство пригласил для нашего обучения, – ответил он. – Подобные сомнения чреваты неблагоприятными последствиями.

– Как и недальновидность, – наставническим тоном сказал де Борд.

Вивьен усмехнулся.

– Если выбирать между недальновидностью, продиктованной доверием Его Преосвященству, и подозрительностью, подразумевающей недоверие к оному, я выберу первое. Неблагоприятные последствия может нести и то, и другое, но лишь одно содержит преданность своему епископу.

Де Борд оценивающе хмыкнул.

– Ты остроумен, Вивьен, – протяжно проговорил он. – И находчив.

– Я искренен, Ваше Высокопреосвященство, не более.

– Что ж, если б это было не так, думаю, допросная комната установила бы это, – сказал де Борд. – Я хотел бы спросить у тебя еще кое-что. Скажи мне, Вивьен, как сбежавший еретик Ансель де Кутт относился к тебе и Ренару?

Вивьен пожал плечами.

– Полагаю, непросто. За годы обучения он привязался к нам и искренне хотел считать нас друзьями, но открыться нам он, конечно же, не мог, потому что тут же был бы арестован. Не рискну предполагать, собирался ли он пытаться обратить нас в ересь – не думаю, что ему хватило бы смелости. Да и он был не настолько глуп и самонадеян. Во всяком случае, теологических бесед он с нами не вел.

Де Борд слушал с серьезным видом. Поняв, что Вивьен завершил мысль, он кивнул.

– И за годы, миновавшие с его побега, Ансель де Кутт не пытался каким-нибудь образом встретиться с вами или выйти на связь?

Вивьен покачал головой, с трудом сохранив невозмутимость.

– Нет, – отозвался он. – Наоборот, он всячески пытался скрыться от нас.