– Откройте окна, господа. Что-то не то делается в воздухе уже второй день. Кисель жары, а не воздух. И ветры уснули все или умерли вместе с Президентом.
– Все окна открыты, мадам. Ничего страшного. Вернемся к государственным делам.
– Что вам от меня нужно? Вы хотите рассказать мне свою сказку?
– Называйте это, как хотите. Завтра мы представим в парламенте краткий отчет о последних днях жизни нашего Президента. Вы тоже должны там быть. Мы понимаем, что вам тяжело. Смерть мужа, похороны и все такое.
– Кстати, мадам, почему именно такую смерть выбрал ваш муж?
– Коллеги! Сосредоточьтесь на главном. И перестаньте задавать вопросы, которые не касаются главной темы нашего сегодняшнего разговора.
– Что вы? Уход из жизни немаловажен. Тем более, Президента страны. Нам следует это знать, как можно раньше. Два слова, мадам, почему не выстрел в висок, перерезанные вены или еще что-нибудь быстрое и менее болезненное?
– Мой муж давно восхищался мужеством императора Японии Хирохито4. Он, не знаю, известно ли вам, чтобы остановить массовое самоубийство своих подданных после второй мировой войны пожертвовал своей честью и взял весь позор за бесславное поражение на себя тем, что отказался сделать сеппуку. Я правильно произнесла это слово: сеппуку?
– Правильно или не правильно, мадам, какое это имеет значение? И какое отношение к нашему Президенту имеет его кумир, Хирохито, как вы говорите? Японец же не выпустил себе кишки, сохранил свою жизнь?
– Хирохито пожертвовал честью, чтобы сохранить жизнь многим и лучшим японцам, а мой муж пожертвовал своей жизнью, чтобы сохранить честь своим, здравомыслящим, согражданам. Это ритуальное самоубийство, первый и последний довод честности моего мужа, который взял на себя позор всего народа и покончил с собой как с олицетворением этого несуществующего государства.
– Достаточно, мадам. Нашему терпению тоже есть предел.
– Второй день – ни ветерка. Все замерло, и остановилось время.
– Забудьте о своем ветре. И время не остановилось. Вот тикают часы.
– Часы – не время, господа.
– Господи! Ну, причем здесь время? Ах. … Послушайте нас внимательно, мадам. Завтра наступит завтра, и утром вас доставят в парламент. Вы скажете депутатам, что ваш муж перед самой смертью подписал закон. Когда эти изголодавшиеся оппозиционеры будут совать вам под нос закон и допрашиваться, действительно ли его подписал Президент незадолго до смерти, вы подтвердите, мадам, что видели момент подписи воочию. Вы все запомнили, мадам?
– Но мой муж перед смертью не подписывал никакого закона. Я это хорошо помню. Господи! Я действительно не в себе. Что вам стоит подделать подпись, когда вы внесли тысячи поправок к десяти заповедям Божьим? Глупая я.
– Мадам, у вас четверо внуков. Этого вы, кажется, не можете забыть ни при каких обстоятельствах…
– Идя сюда, я знала, что не смогу сопротивляться. Я подтвержу все ваши выдумки, я – тоже голая.
– Мы в этом не сомневались, мадам. Извините. Не сомневались в том, что вы, как вдова Президента, проявите государственную мудрость.
– Не смешите меня и обманывайте себя, господа. Что вам еще нужно от меня? Это все?
– Еще один небольшой вопрос, мадам.
– Давайте. Быстрее. Постарайтесь.
– Двадцать лет назад, в самом начале политической карьеры, ваш муж перед выборами в парламент принял участие в одной двадцатиминутной передаче на местном телевидении. Тогда Центральная избирательная комиссия еще устраивала такого рода шоу за государственные средства. У нас есть запись той телевизионной передачи, но мы хотели бы услышать от вас некоторые пояснения, детали.
