Великий князь Николай Михайлович обиженно замолк, а остальные вслед за регентом обратили свой взор на Ширинкина. Бедный генерал вновь вытер пот со лба и висков, после чего произнёс:
– А мне пока больше нечего сказать, ваше императорское высочество. Генерал Трепов ещё довёл до меня, что принимает все меры по поиску анархистов, а также сказал, что доложил всю информацию великому князю Сергею Александровичу, который собирается прибыть на место преступления.
– Понятно. Берите стул, Евгений Никифорович, и присаживайтесь к столу. – Михаил показал на место за столом рядом со мной.
Я чуть подвинулся, а Ширинкин через несколько секунд разместился рядом. Всё это время за столом стояла тишина.
– Что будем делать, господа? – нарушил тишину регент.
– Будем искать убийц и разбойников, – мрачно произнёс Плеве, автоматически классифицировав анархистов как субъектов преступления.
– Надо начинать готовиться к похоронам Алексея Александровича, – с глубоким вздохом-выдохом произнёс патриарх семейства Романовых.
После этих слов за столом вновь наступила тишина. При этом присутствующие избегали смотреть друг на друга. А у меня в голове почему-то закрутилась песня из моего прошлого-будущего:
На улице Гороховой ажиотаж:
Урицкий всю ЧК вооружает.
Всё потому, что в Питер
С Одессы-мамы урки приезжают.
«Почему из Одессы и урки?! Так самая крупная группа анархистов была в Одессе. А почему урки?!» – У меня возникло жжение не только в голове, но и в копчике, образно говоря.
Я просто вспомнил небольшую докладную записку из центра по событиям в Одессе. В ней упоминалось, что в город в феврале этого года прибыл из Европы некто месье Мишель Дюбуа, благодаря которому братья Шепсель и Лейба Гохманы в 1896 году через венских антикваров Фогеля и Шиманского продали в Лувр якобы тиару скифского царя Сайтафарна. За неё братья и помогавшие им выручили 286 тысяч франков, а это ни много ни мало чуть больше 100 тысяч рублей золотом. Огромная сумма!
Братья Гохманы держали в Одессе антикварную лавку. Торговали тем, что находили на раскопках крупной греческой колонии Оливии: мраморными осколками с греческими словами, кусочками керамики и прочим ходовым товаром. Но спрос рос, предложение за ним катастрофически не успевало, и братья начали потихоньку разбавлять настоящий товар фальшивками, одной из которых стала тиара.
Семь лет весь мир съезжался в Париж посмотреть на чудо, когда в декабре прошлого года одесский ювелир Израиль Рухомовский неожиданно объявил, что тиару сделал именно он. Сделал по заказу братьев, заплативших ему за работу 1800 рублей. Разразился скандал, который до сих пор ещё не утих. И вот на его пике один из героев провёрнутой аферы появляется в Одессе, но встречается не со своими подельниками, а с руководителями «Союза непримиримых».
По слухам, ходящим в криминальном мире Одессы, Мишель Дюбуа был незаконнорождённым сыном Соньки Золотой ручки и председателя «Клуба червонных валетов» Шпейера Павла Карловича. Появился Миша на свет где-то в 1870 году, когда Сонька вместе с «валетами» крутила аферы в Москве. Когда родила сына, хотела сдать его в приют, как и первую дочь, но Шпейер не дал, пристроил в какой-то дворянской семье. История умалчивает, как Миша появился в свои шестнадцать лет в Одессе, что он там делал, но в двадцать он уехал в Европу, откуда уже в первый раз приехал в 1892 году как гражданин Франции Мишель Дюбуа.
