Андрей Августович – известный холостяк, о котором ходили разные слухи. По одним он был ярко выраженным женоненавистником, а по другим – любовником некоторых известных в свете дам. При этом он был человеком адмирала Алексеева. А «Цесаревичем» сейчас командовал капитан 2-го ранга Васильев – ученик и соратник Степана Осиповича. А между Евгением Ивановичем и Макаровым с самого начала их общения чёрная кошка пробежала. Вот Алексеев, используя своё положение, и совершал некоторые каверзы в отношении непокорного адмирала.
Между тем, отойдя в сторону, я довел до генерала и адмирала слухи, привезённые женой. Тут же попросил Степана Осиповича со своей стороны посодействовать в возвращении команды Кононова и переправки во Владивосток из школы остальных боевых пловцов.
– Думаете, англичане захотят использовать аналогичный способ минирования корабля? У них есть такие средства? – заинтересованно спросил Макаров.
– Господин вице-адмирал, мне сообщили из столицы, что больше двух месяцев назад вокруг Тронгзунда, где располагается школа боевых пловцов, начали активно работать финны, пытаясь получить хоть какую-то информацию. Большое количество нарушений охраняемого периметра обычными рыбаками и жителями Суоми, попытки споить офицеров, унтер-офицерский состав в ресторанах и трактирах Выборга, настойчивые потуги подложить под них женщин, – я с силой выдохнул. – Всё это говорит о том, что англичанам стало известно о наших «тюленях». А с учётом того, как накалилась социально-политическая обстановка в Финляндском княжестве, не исключаю провокаций в отношении офицеров базы, вплоть до попыток похищения.
– Всё так серьёзно, Тимофей Васильевич? – удивлённо спросил Гродеков.
– Николай Иванович, – с генерал-губернатором я из-за нашего долгого знакомства получил право разговаривать без чинов в приватной обстановке, – мне прислали краткие выжимки из доклада государю министра МВД Плеве. Если кратко, то Вячеслав Константинович сильно обеспокоен растущим недовольством среди финских националистов и революционно-либеральной общественности России в связи с проводимой объединительной политикой в Великом княжестве Финляндском. Есть большая вероятность вооружённых беспорядков, вплоть до восстания. По имеющейся информации, американцы и британцы начали оказывать большую финансовую помощь всем этим революционным движениям.
– Каким образом? – перебил меня Макаров.
– Частным, господин вице-адмирал, – ответил я.
– Без чинов, Тимофей Васильевич. Что значит частным? – удивлённо спросил адмирал.
– Степан Осипович, в 1899 году покойный государь Александр Третий подписал манифест, которым утвердил право монарха издавать обязательные к исполнению на территории Финляндии законы без согласования с сеймом и сенатом страны. Далее последовал Манифест о языке в 1900 году, объявивший русский язык официальным языком финской администрации наряду с финским и шведским. В 1901 году был принят Закон о военной службе, ликвидировавший отдельные финские воинские формирования и включивший финских солдат в состав русской армии на общих основаниях. Финнов, после почти ста лет автономного существования, такое закручивание гаек явно не устраивало и вызвало возмущения в финском обществе и огромную волну эмиграции жителей княжества в Англию и в САСШ. По последним данным, на январь 1904 года из Финляндского княжества эмигрировало почти двести тысяч человек.
