Читать онлайн Юрий Буреве - Эротические истории. Мистика

Пустующие дома, которые появлялись время от времени на пути следования пригородного поезда, вызывали вопросы: кто там жил там раньше, и как они жили одни, и что сейчас они там делают, почему не снесут, и кто за ними ухаживает, если они сами еще не обрушились.

– Даже людей нет вокруг, – сказал парень, облачённый в доспехи.

Надя, которая ехала в этом же вагоне, через несколько рядов дальше от него, смотрела на него, как он внимательно наблюдал за это время в окно.

– Какой реалистичный костюм, – подумала Надя, поправляя длинное пальто на уровне груди.

Шарф, который мог защитить разве от насекомых, чем от холода, не говоря о морозах, которые сейчас наступили довольно неожиданно для всех, в отсутствии наста снега.

Стоял ноябрь месяц, и снега не было, ни второго, ни первого.

Она ехала домой, в пригород.

Поездка парня в костюме аниматора в эту сторону её немного запутала, но потом, подумав, что он тоже возвращается с работы, успокоилась. Хотя поводов для беспокойства у неё не было. Вокруг было довольно много людей, которые, правда, становились в меньшем количестве, чем дальше они ехали. Время от времени садились пассажиры, но они особо не влияли на общее количество людей. Людей, которые не разговаривали между собой совсем. Несколько часов молчания в вагоне поезда, поезда, который состоял из десятков таких вагонов, и, скорее всего, что картина эта не отличалась в них от той, что наблюдала Надя.

Она была довольно привлекательной девушкой, но слишком красивой, чтобы знакомиться в провинции с парнями, но недостаточно богатой, чтобы жить в столице. Такое смешение обстоятельств всячески мешало ей создать отношения.

Ей пророчили киносцену и замужество за успешного мужчину, но она в данный момент возвращалась с работы, в которой она проработала сутки и даже чуть больше, потому что сменщица не смогла вовремя добраться до работы, живя в самом городе, почти рядом с сетевым магазином. Ей, конечно, восполнят работу, а её накажут лишением премии, но здоровье, которое утекает, как вода в песок, от большой нагрузки, уже никто не мог восполнить.

Надежда открыла сумочку, где лежала косметичка, помада, ключи от дома, который находился в посёлке, куда она сейчас мчалась на поезде.

Одна конфета, которая лежала рядом с одной пачкой презервативов по три штуки, немного прилипла к ней же, и в её памяти всплыли воспоминания, когда она хотела их использовать, но просто не успела вытащить, потому что парень оказался проворнее и всунул свою твёрдую плоть ей в рот намного быстрее и довольно быстро кончил, после чего она поела одну конфету, и сейчас вторая конфета лежала и ждала своего часа.

Парень, с которым она встречалась полгода, не захотел переехать к ней в посёлок, а жить у него не было возможности, потому что он пока не имел своей жилплощади в столице, и жизнь с родителями парня в одной квартире в её планы совсем не входили.

Она встала и пересела поближе к парню, который был в доспехах, в надежде познакомиться и скоротать оставшееся время в пути, где до дома осталось буквально полчаса времени.

– Классный костюм!

– Вы находите? Мне не смешно.

Надежда хотела сказать в ответ что-нибудь шутейное, но передумала, увидев грустные глаза парня.

– Надежда, Надя, лучше Надя.

– Егор.

– Редкое имя.

– Нисколько. Меня хотели назвать Фомой, но передумали.

– Вы – аниматор

– Ани… кто?

– Неважно. Хорошо выглядите. Вы качаетесь?

– Что?

– Неважно.

Следующие пять минут они ехали молча, и парень по-прежнему продолжал смотреть в окно вагона, в надежде найти людей, которых не было.

Надя хотела поправить стринги, которые немного впились ей в плоть, но не знала, как это сделать незаметно, и нужно ли это вообще поправить, если небольшое сексуальное возбуждение добавляло остроты чувств.

В ночную смену она сделала минет одному из двух охранников магазина, в подсобке. Так как формы были у обоих одинаковые, до сих пор не поняла, которому из них.

Ночная работа плоха тем, что сознание деформируется, и порой довольно сильно.

Ночь – это время для сна и секса, а не для работы и секса. Ночью спят все, даже животные, правда не все.

– Люди. А где люди?

– Дома, наверное, сидят.

– Дома? У них у всех есть дом?

– Наверное.

Тут Надежда немного задумалась, почему он так странно задаёт вопросы и отвечает на них ещё больше странно.

– Вы не местный?

– Я местный, только что вы имеете в виду под словом «местный»

– Вы здесь живёте?

– Наверное, – ответил парень, и его глаза перестали двигаться и устремились на горизонт.

Реалистичный костюм парня погрузил Надю в строках одной книги, название которой она забыла, но это было связано с рыцарями, хотя у него не было ни щитов, ни копья.

Небольшое пятно бурового цвета было можно обнаружить в районе левого бока, и она это приняла за случайно испачканное пятно, которое могло появиться, пока он прислонялся в тамбуре на промасленные детали. Тем она себе и объяснила, и успокоилась. Хотя особого чувства страха не было, скорее тревожность от непонятного, почти так же, когда человек боится темноты, потому что не знает, что там, и включается воображение о присутствии приведений. Незнание порождает страх.

Тут Надежда обнаружила, что забыла сумку, и вернулась на своё прежнее место. Взяв быстро предательски забытый маленький саквояж из заменителя кожи, она повела взглядом на место, где сидел парень, оглядев сначала через маленькую чёлку волос, потом, переложив их на правую сторону пальцами, начала рассматривать всё пространство в вагоне. Парня нигде не было, и, как говорят, и, возможно, будут говорить, – провалился сквозь землю.

По её стройному и даже немного худощавому телу пробежала дрожь, а в душе обида свою забывчивость, за сумку, в которой особо ничего ценного не было.

«Так глупо получилось, хотя… Может, мне это померещилось, может, я схожу с ума? … Эта работа, эта работа… У всех работа, не я одна работаю. Чего себя жалеть? Это, скорее, не жалость, это гордыня, гордыня своей персоной, и… Как же это называли? … Сно… снобизм, точно. Я сноб». – стояла она и размышляла, и, возможно, не перестала бы это делать, как поезд, сильно сбавив скорость, остановился.

Это было посреди поля, где не было вокруг ни домика, ни даже платформы, на которую можно было сойти пассажирам.

Спустя минуту состав продолжил движение. И через четверть часа Надя уже стояла на своей остановке, крепко зажав двумя руками свою сумку, боясь выронить или снова забыть.

Пытаясь понять, не приснилось ей всё это, ущипнула себя и тут же улыбнулась от своей наивности, почувствовав боль.

«Что вообще происходит?» – прошептала она, рассматривая вверх, на тучи, которые собирались в одном месте, казалось, чтобы досадить именно ей, потому что все окружающие никак не реагировали на происходящее и будущее явное событие по поводу дождя, который усиливался на глазах.

Она начала искать взглядом укрытие, начиная испытывать небольшой страх от того, что обмокнет и может заболеть. До своего дома нужно было идти ещё почти километр, и некоторые части пути проходили через садовое товарищество, гаражи и мимо сельского клуба, который давно не работал.

Тут она увидела скамейку, которой позавчера здесь не было. Полтора дня, проведённые на работе, многое поменяли, и сейчас она почувствовала робость, хотя причин для страха не было, не было волков и тигров и даже комаров, которые могли укусить

Стояла тишина, которая позволяла слушать свой пульс в ушах.

В это мгновение она почувствовала, что что-то касается её ног. Она немного нагнулась, но ничего не увидела.

Она поправила брюки, думая, что их растяжение или складка вызвали фантомные чувства о присутствии и касании её ног.

Она подумала, что телефон сломался или намок от дождя, который уже прошёл, что не заметила, в какой момент это случилось.

Она набрала номер подруги, которая сменила сегодня на работе. Злость от её опоздания и что ей пришлось переработать лишние часы у неё прошла.

«Абонент не отвечает или временно недоступен», – прозвучало в динамике телефона.

При внимательном рассмотрении Надя заметила, что сигнал отсутствует в самом телефоне, и никаких признаков присутствия вышек сотовой связи поблизости не было, хотя сама вышка до сих пор стояла и была видна с любой части небольшого поселения, где она обитала.

Немного отдохнув, Надежда пошла в сторону дома и сильно устала, даже не дойдя до местного клуба, который уже давно не работал.

Ко времени, когда дошла, было уже темно.

– Сколько часов я сюда шла? – сказала она вслух, но в ответ она услышала тихий смех, хотя вокруг никого не было.

Она почти валилась с ног, когда вступила на площадку перед клубом.

Это было место, где прошла её юность и где были по вечерам дискотеки каждый день, кроме понедельника. Было паровое отопление при помощи угля, где стояла кочегарка отдельным зданием.

– Эх, – сказала она коротко, хотя изначально чувства хлынувших воспоминаний обещали ей, что она скажет протяжнее междометием, но память была суха.

Исчезли чувства, которые она испытывала, убегая на танцы и целуясь тайком от всех с парнями после танцев, которые не заканчивались в одно и то же время, а длились до последнего посетителя, хотя все друг друга знали, но в разговор вступали не всегда, и лица многих своих подруг и парней юности она уже не помнила.

Исчезли чувства, осталась сухая память.

Время, при котором она днями мечтала, когда наступит вечер и быстрее убежать в клуб и соблазнить как минимум одного парня и не дать другим, доведя до максимального возбуждения, прошло.

Всё прошло, кроме её самой.

Хотелось закурить, но, вспомнив, что бросила, сначала расстроилась, но через минуту обрадовалась, что не придётся потом чувствовать себя пепельницей после докура.

Она вспомнила наконец про неудобно, в спешке одетые стринги после работы и решила их наконец поправить, пока не дошла до дома.

Спустив штаны, она поняла, что стоит на видном месте, и в надежде спрятаться встала внутрь тамбура под крышей.

Уже поправив бельё, она вспомнила, как здесь её поимел директор клуба, мужчина средних лет.

Он почти не говорил, лишь короткими фразами давая понять, как ей нужно встать и что нужно делать.

Помнится, она поцарапала себе плечо, потому что сорвалась с края стены и немного уткнулась вперёд, и при этом почти в это же время горячо и бурно кончила, да так сильно, что такое чувство она больше никогда не смогла испытать, даже с мужчинами довольно большим достоинством.

Именно манера трахать и войти в неё возбудили её тогда довольно сильно. Это был летний вечер, точнее ближе к полуночи, и все разошлись после танцев, и тут он не упустил момент, чтобы накачать её спермой.

Её стройные и упругие бёдра обнажились, и она начала массировать свой клитор, начав мастурбировать, пытаясь представить в памяти до деталей этот летний вечер.

Достаточно было нескольких минут, чтобы она получила оргазм, хотя не сильно приятный, но продолжительный, и она ещё продолжала стоять в таком состоянии со спущенными штанами некоторое время.

Потеряв счёт времени, она открыла глаза, и перед ней стоял тот парень с электрички, но уже переодетый в обычную одежду, что сначала она не узнала его и вспомнила, когда он поприветствовал её по имени.

– Нормально, – ответила она на его вопрос, как она себя чувствует?

– Помочь?

– В чём? – растерянно спросила Надя, забыв, что она всё это время продолжала стоять перед ним со спущенными штанами.