Но у мальчика был свой невидимый покровитель, сопровождающий его с не меньшим рвением и любовью. А еще была мисс Мертон – ожидающая своего подопечного за периметром и напоминающая о себе в телефонных звонках еженедельно.
Все это в совокупности позволяло Боузи, наконец, стать частью нового мира, составляющими которого были не взрослые, а дети.
Кухонная люстра, лениво озаряющая пространство, по примерным прикидкам была старше всех присутствующих воспитанников вчетверо и работала соответствующе. Однако абсолютно не выбивалась из общей постановочной атмосферы. И это, стоило думать, Камерону очень нравилось.
Он вообще выглядел чрезвычайно довольным последние несколько дней.
– Ангела за трапезой, – тихо произнесла сестра Александра.
– Незримо предстоит, – хором отозвались дети.
Первым шумно приземлился хозяин дома.
Стол ломился от обилия пищи. Перед маленькими постояльцами дома красовались запеченная тушка птицы, вареный картофель, три вида сыра, овощи и свежий хлеб.
– Кушайте, мои куколки! – чуть не хлопая в ладоши, декламировал Камерон. – Как ни посмотрю на вас, такие худенькие. Один ты, Самсон, просто молодец, питаешься как нужно!
– Это все бабушка, – с видимым удовольствием подчеркнул мальчишка, отламывая из общего блюда куриную ножку.
Дети захихикали. Но веселье продлилось недолго – Александра успела бросить свой строгий взгляд на каждого из сидящих, призывая сосредоточиться на еде.
– Конечно, бабушка, – кивал господин Камерон так, словно знал о прошлом сироты больше нужного. – Она о тебе заботится и обязательно продолжит этим заниматься. Даю тебе слово!
Самсон, казалось, был крайне рад таким бессмысленным обещаниям, а потому улыбнулся с полным ртом, раздувая щеки.
– У тебя есть бабуля? – вдруг осмелился уточнить Боузи. Ни о какой бабушке от Самсона он еще не слышал. – А почему ты живешь не с ней?
– Ешь, мальчик, – строго ответила сестра Александра. – Тебе нужно уделять еде внимание больше других.
За столом, наконец, наступила тишина. Дождавшись, пока господин Камерон обратит свое внимание на послушницу и заведет с ней привычный диалог о скучных, взрослых заботах, Иви, сидящая по правую руку от Боузи, наклонилась к нему и зашептала:
– Она неживая.
– Чего?
– Неживая, говорю, ты что, глухой, Зи-зи? – девочка захихикала. – Ненастоящая. Ну, когда-то была, а сейчас – нет.
– Что в этом смешного? – нахмурился Боузи.
– Ничего, вообще-то, – надулась Ив. – Просто мы все думаем, он очень любит кушать, а бабушку придумал, чтобы мы над ним не смеялись.
– Вот именно, – поддержала подругу Тина, что сидела слева. – Хранители такой ерундой не занимаются.
– Какие еще хранители? – не унимался мальчик.
– У каждого из нас они есть. Ангелы-хранители. Ты что, не знаешь?
– Дети! – слегка повысила свой голос Александра, которая, наконец, заметила болтовню за столом.
– Расскажем тебе после вечерней молитвы, – успела шепнуть мальчику Иви. – Значит, время пришло!
Боузи, теперь абсолютно лишенный аппетита из-за недюжинного интереса, украдкой рассматривал белую скатерть, которая хрустела от чистоты. Прикасаться к ней было противно.
– Куколки! – обратился к воспитанникам господин Камерон, когда добрая половина куриной тушки была уже уничтожена. – С завтрашнего дня мы начнем с вами индивидуальные занятия. Самсон у нас будет первым.
– Это как послушания с сестрой Александрой? – с улыбкой подметила инициативная Иви.
